Когда звон в ушах чуть стих, я услышала, как Калеб повторяет «мать-мать-мать-мать...» и не может остановиться. Джил скорчился возле него на полу и вопил высоким жалобным воем, зажав уши и закрыв глаза. Я наклонилась на сиденье, но перелезть не пыталась. Спина у меня была вся в кровавой каше от лежания на полу.

— Джил, Джил! — крикнула я.

Он продолжал вопить. Я постучала его по голове стволом автомата. Тогда он открыл глаза. Я уставила ствол вверх, а он смотрел на меня.

— Прекрати орать.

Он кивнул, медленно опуская руки. И продолжал кивать, кивать, кивать. Калеб перестал материться себе под нос и так усиленно дышал, что я подумала, как бы у него обморока не случилось, но сейчас меня волновали другие проблемы.

— Что у тебя за рожок к этому автомату, девонька? — спросил Бобби Ли.

— Называется «грибок». Утраивает число патронов.

Он покачал головой.

— Слушай, девонька, где это ты живешь, где нужна такая огневая мощь?

— Приезжай погостить, — ответила я и поглядела на Джила. — Следующий раз, когда я велю тебе остаться дома, оставайся.

— Да, мэм, — шепнул он.

— Притормози, пацан, — сказал Бобби Ли Натэниелу. — А то еще копы нас тормознут, а у нас полна машина трупов.

— Да, вид машины может их навести на подозрения, — сказала я.

Свисавшая с потолка рука снова приняла форму человеческой. Она бескостно мотнулась, когда Натэниел повернул. Я отвернулась от нее и увидела — снова превратившегося в человека — того, кому снесла полголовы. Мозги вытекали каплями. Мне вдруг стало жарко, закружилась голова. Не знаю, куда я девала клинок — наверное, бросила, но не помню, как это было. Я забилась в угол, уставив ствол в потолок, тело мое с трех сторон было зажато металлом и сиденьем. Я закрыла глаза и могла не видеть, что натворила, но запах никуда не делся: свежая кровь, порубленное мясо и вонь деревенского сортира из выпущенных кишок. Я начала задыхаться, и тут джип съехал с дороги. Это заставило меня поднять глаза, дало что-то, на чем можно было сосредоточиться.

Натэниел останавливался на проселочной дороге, затерянной в глуши. Деревья, заливной луг, зеленая трава, а дальше — блеск реки. Мирное местечко. Натэниел отъехал, чтобы нас не видно было с дороги, и остановился.

— В чем дело? — спросила я.

Ответил Бобби Ли:

— Я подумал, что, если въехать на оживленное шоссе и ноги будут торчать, кто-нибудь копам стукнет.

Я кивнула — разумная мысль.

— Мне самой бы надо было об этом подумать.