А самое главное, он убьет долбаных Треугольников! И тогда, даже если военные все равно прикончат его, никто не усомнится, что он умер, как подобает Доуси. Он не сдохнет как человеческий инкубатор. Не даст тварям победить.

Болезненная дрожь охватила мышцы. В суставах отдавался глухой ритм барабанов. Гниль. Гниет плечо и задница. Перри может сразиться с Треугольниками, но что делать с черной слизью, которая попала ему в кровь?

Пора кончать с этим.

Спящие «малыши» наполняли квартиру щелчками и хлопками. Из квартиры снизу приглушенно доносилась тихая музыка. Тишина стояла и в голове Перри — ни слова от Треугольников.

Перри сунул зажигалку в нагрудный карман, сгреб в охапку выпивку и подставку с ножами и ножницами для кур и неуклюже запрыгал в ванную.

Burn, burn, yes ya gonna burn.

74 Фэбээровец

74

Фэбээровец

Дью опустился на колени, не сводя глаз с пятнышка на снегу. Сначала он подумал, что ему привиделось — плод усталого мозга и усталого зрения. Остановившись и взглянув повнимательнее, он понял, что пятно настоящее.

Крохотная полоска темно-розового цвета на покрытом тонким слоем снега тротуаре. Длиной в сантиметр, шириной миллиметра три. Мелкий снежок уже припорошил ее.

Доуси упал прямо здесь. Дью оглянулся на его машину. Если провести прямую линию от ржавого «Форда» через кровавое пятнышко, то она укажет прямо на дверь блока G.

Дью встал и пошел к двери. Гулко бухало в ушах. Он пристально рассматривал землю в поисках другого пятнышка — просто на всякий случай.

Сонливость испарилась — возможно, от охотничьего азарта, возможно, под действием инстинкта самосохранения.

Момент истины.

Первое реальное действие с той минуты, как Мартин Брубейкер, зараженный псих, убил его напарника. Брубейкер не был спортсменом, не отличался крупными габаритами, но он подтвердил то, что Дью знал лет с восемнадцати: убийца не тот, кто силен, быстр и хорошо обучен; убийца — тот, кто первым спустит курок, нападет, пока другой еще не готов, кто жаждет перегрызть другому глотку. Наросты превратили Мартина Брубейкера именно в такого человека. У Доуси прижились те же наросты — и плюс к тому он спортсмен, он огромен, жесток и беспощаден от природы.

Дью посетило ощущение дежавю, будто он снова входит в дом Мартина Брубейкера, шагает по коридору, за мгновение до того, как этот псих подожжет дом и воткнет тесак в кишки Малколма. В голове вертелась старенькая песня Синатры.

I’ve got you… under my skin[22].

75 «Бакарди 151»

75