Существо вскинуло голову, и тут только Синклер впервые смог рассмотреть черты, хотя впоследствии так и не сумел внятно описать его внешность. Первой мыслью было, что перед ним человек — осмысленный взгляд, изогнутая линия рта и округлый лоб, — но форма черепа была необычно вытянутой, а грубая кожа туго обтягивала лицо уродливой маской.
Он нетвердой рукой навел пистолет и спустил курок.
Чудовище взвизгнуло в ужасе, и его рука взметнулась к простреленному уху. Оно с ненавистью посмотрело на Синклера, но попятилось. Пока лейтенант силился сесть, существо, низко припав к земле, медленно ретировалось. Синклер мог поклясться, что на плечах у странного создания висел отороченный мехом мундир, какие носят кавалеристы…
Что это или
Он перекатился на бок и попытался позвать на помощь, но его крик был еле слышен. Трусливый мародер словно испарился, оставив после себя лишь расплывающуюся воронку в клубящемся ночном тумане. Синклер крепко сжал рукоятку пистолета и еще несколько раз выстрелил вслед.
А потом услышал шаги, опасливо приближающиеся с противоположной стороны.
— Кто здесь палит? — спросил голос с сильным лондонским акцентом.
У самой земли проплыл фонарь, осветив лицо Синклеру желтоватым маслянистым светом.
— Вы англичанин?
Посеченными окровавленными губами Синклер пробормотал:
— Лейтенант Копли, Семнадцатый уланский.
Раз уж он сумел выйти живым из той передряги — безрассудной атаки и ночи, проведенной на поле боя, — размышлял Синклер, то неужели есть что-то, что он не сможет пережить? Особенно теперь, когда рядом с ним Элеонор.
На обратном пути он всецело доверился собачьему инстинкту, справедливо полагая, что лайки самостоятельно отыщут дорогу к китобойной станции. Синклер упирался коленями в полозья, низко надвинув на лицо капюшон, и крепко держался толстыми перчатками за поручни. Лайки дважды описали широкий крюк вокруг недавно образовавшихся ледниковых трещин, которые Синклер вряд ли заметил бы сам, но собаки каким-то непостижимым образом почуяли. Он решил, что обязательно вознаградит животных щедрыми кусками ворвани и тюленьего мяса, лежащего в санях.
Он углубился на север, насколько это было возможно, пытаясь обнаружить что-нибудь, что могло бы послужить следующим временным пристанищем, но, судя по всему, их и впрямь занесло на самый край света. «Ковентри», помнится, плыл на юг, увлекаемый неутихающими ветрами, а компанию ему составлял лишь одинокий альбатрос, кружащий над нок-реями. Поэтому, глядя на нынешний ледяной пейзаж вокруг, Синклер сделал вывод, что безлюдная и ледяная глухомань, в которую их с Элеонор забросило, могла быть только Южным полюсом… Самым страшным местом, в какое только способен угодить человек.