Объехав толпу, «гранада» прыгнула на проезжую часть и помчалась к Т-образному перекрестку в конце Уиллоу-роуд. В свете фар мелькнул бегущий человек, и в лобовое стекло полетела молочная бутылка. Бишоп и водитель одновременно вскинули руки — стекло тут же покрылось паутиной трещин, сделавшей его непрозрачным. Видимость пропала. Не снижая скорости, водитель пробил кулаком в окне дыру и крикнул Бишопу:

— Возьмите мой пистолет и вышибите стекло!

Водитель распахнул куртку, и Бишоп увидел пистолет, торчавший из кобуры у него на поясе. Не отрывая напряженного взгляда от пробоины в стекле, полицейский ослабил ремень. Бишоп достал пистолет и увеличил с его помощью отверстие. В кабину ворвался ветер, но они его почти не замечали. Машина на полной скорости свернула на перпендикулярную Уиллоу-роуд улицу, отчаянно вминаясь сплющенными шинами в дорожное покрытие. Удержаться удалось. Бишопа швырнуло на дверцу, и он схватился за раму, чтобы не вылететь из сиденья, пока машина не обретет устойчивость. Перед тем как Уиллоу-роуд окончательно скрылась за поворотом, Бишоп бросил на нее прощальный взгляд. Светящиеся фары, пламя и беспорядочные толпы людей — вот все, что он увидел. Теперь их окружала кромешная тьма, которую они прощупывали фарами.

Бишоп вспомнил, что все еще машинально сжимает в руке пистолет, и протянул его водителю. Полицейский не отрываясь смотрел на дорогу, сощурив глаза в щелочки от сильного ветра.

— Пусть останется у вас. Я должен сосредоточиться на управлении. Если понадобится, стреляйте без колебаний.

Бишоп хотел было возразить, но передумал: полицейский действительно не мог защищать их и одновременно вести машину. Хорошо еще, что всем старшим полицейским выдали оружие, — если бы пистолетов было достаточно, то вооружили бы всю полицию, — поскольку количество жертв Тьмы увеличивалось день за днем. Точнее — ночь за ночью.

Бишоп поднял боковое стекло и повернулся к сидевшим сзади пассажирам.

— Вы в порядке? — спросил он, стараясь перекричать шум мотора и свист ветра. В темноте их почти невозможно было различить.

— По-моему, они оба в состоянии шока, Крис, — ответила Джессика.

— Нет-нет, я в порядке. — Это был голос Кьюлека. — Она была просто... подавляющей. Эта сила стала слишком могущественной.

Бишоп почувствовал по голосу, что слепец смертельно устал, и мысленно разделял с ним горечь поражения. В самом деле, как можно воевать с чем-то неосязаемым, чем-то лишенным материальной формы и молекулярной структуры? Как можно уничтожить энергию сознания? Живых людей, отдавшихся во власть Тьмы, можно было изолировать или убить, но даже и смерть только увеличивала эту энергию.