— Хорошие новости, — повторил Оливер.

— За исключением того, что наши границы снижаются, и вся наша обороноспособность.

Вы знаете, что это не может продолжаться. Машина…

— Не работает, — сказала Клэр, и встала со стула, где она сидела рядом с Шейном. — Она не работает. Она не будет работать месяцами, если будет работать вообще. Смиритесь с этим, Оливер.

Она поняла, что рассердилась.

Ее трясло.

И она знала, что это из-за папы Шейна.

— Не могли бы вы дать минуту? Просто чувствую что-то?

Амелия и Оливер оба посмотрели на нее с одинаково удивленным выражением.

— Чувствуешь что?" — спросил Оливер.

— Горе? Из-за Фрэнка Коллинса? Ты уверена, что твоя память полностью восстановилась? — Клэр стиснула зубы и боролась с желанием перевернуть его.

Она не должна этого делать. Ева молча сделала это за нее, из места, где она стояла у портала, убирая пыль и мусор с ее черного Гота. Ее ботинки все еще развязывались.

— Эй, Оливер? — позвала она.

— Не видела, чтобы ты терпел боль там внизу и разделял ее с командой. Ты сбежал оттуда быстрее, чем я.

После этого настроение Оливера стало темнее, но Еву это видимо не волновало. Она была тоже расстроена. И сердилась.

Мирнин, наконец, заговорил.

— Я знал, — сказал он мягко. — Я знаю, что я не был самим собой. Я позволял себе думать, что то, что я делал, было безопасно, но это не так. Может быть даже тогда мой ум ушел.

Он поднял глаза, и его взляд был далеким, несчастным.

— Если бы я так думал, Клэр, я бы остановил это. Это не должно было случиться именно так. Но я хотел. Я предполагаю, что глубоко внутри, я хотел, чтобы это произошло.

Он сделал глубокий вздох.