— Я хотел ее вернуть. Я хотел прошлого. Я хотел чувствовать меньше ограничений в правилах. И это то, что машина взяла от меня. Это то, что она пыталась сделать.

— Хорошо, — сказал Оливер. — Ты исполнил свои желания.

Амели покачала головой.

— И это привело нас к ни к чему, — сказала она. — Фрэнк Коллинз оказал нам большую услугу, независимо какое у него прошлое. Я буду уважать его за это Шейн посмотрел вверх.

— Как? — Его голос был пустым. — Поставите мемориальную доску?

— Вы предпочли бы, что он удостоился чести? — спросила Амелия. — Если это будет в моих силах, я предоставлю это вам.

Шейн не колебался и секунды.

«Это было», — Клэр подумала, — «он уже выяснил, что будет говорить».

— Позвольте Кайлу выйти из тюрмы на Площади Основателя, — сказал он. Назначьте ему испытательный срок. Но не убивайте его.

Наступила тишина, длинная и тажелая, и в течении нескольких секунд Клэр думала, что Амелия злилась.

Но она была справедливой, задумчивой.

Она наконец сказала:

— Хорошо.

Оливер сделал раздраженный, яростный горловой звук, взял в руки стеклянный стакан, который пережил много разрушений, и разбил его о стену.

— Хватит — рявкнул он.

— Ты будешь и дальше прогибаться под каждого дышащего, который…

Амелия схватила его за руку, притянула его к себе, и сказала:

— Прекрати. — Ее тон был холодным и тихим, и смертельно серьезным. — Мы должны прекратить набрасываться друг на друга, Оливер. Это не приведет ни одного из нас ни к чему хорошему. Это ничего не решает. Это порождает недоверие, паранойю и неприязни, и нас не так много в этом городе, что бы мы могли позволить себе наши амбиции. Я сказала тебе, что мы будем управлять на равных, но я отмечу: если мы не изменимся, если узнаем что ставит поз угрозу нашу безопасность, то люди будут расти. Они уничтожат нас. Я не могу предоставить это потому, что мальчик невиновен. Я допускаю это, потому что милосердие больше подходит к нашей причине чем правосудие.

Оливер уставился на нее, не говоря и не двигаясь. Было что то странное в выражении его лица, кое-что уязвимое? Клэр не была уверенна. Она никогда не видела ничего подобного.

— И что, если после всего этого я захочу править в одиночку?