— Амелия знает, что вы делаете это?

— Она поручила мне отдохнуть, — сказал он.

— Так что — нет, на самом деле, она не знает. Но, в конечном итоге, я не думаю, что она будет злиться на меня.

— Вы так не думаете? Вы сошли с ума?

Он не ответил прямо.

— Я работал всю ночь, — сказал он.

— Некоторые части были еще пригодны к употреблению, но я был в состоянии лишь сколачивать самые основные элементы.

— Элементы чего?

Мирнин, наконец, пошевелился, и Клер прошла еще несколько шагов по направлению к нему, прежде чем замереть, у нее перехватило дыхание, сердце екнуло, затем забилось очень, очень быстро.

Потому что это был мозг.

В банке.

В банке со светло зеленой жидкостью, которая пузырилась.

Там были трубки, медные трубки, циркулирующие жидкость, и там были провода и тикающий часовой механизм, но всё же это был мозг.

В банке.

— Что ты сделал, — голос Клер казался каким-то чужим, совершенно не похожим на её собственный. Она даже не поняла, что сказала это вслух, пока Мирнин не посмотрел на нее.

— Что должен был сделать, — сказал он.

— Это не сработает любым другим способом. Это слишком опасно. Я не могу рисковать, чтобы что-то подобное произошло еще раз, как и ты, Клер.

В следующий раз, нам может так не повезти.

— Вы убили кого-то, — сказала она.

Ее горло было так сжато, что ей показалось, будто она может подавиться словами.