Клер встала, держа свою тарелку, но Ева взяла ее у нее.

— Иди, — сказала она. — Я возьму её. Но ты будешь у меня в долгу.

Клэр кивнула и пошла по лестнице. Шейн поднял голову и их глаза встретились. Она протянула руку. После долгой паузы, он взял ее и встал.

— Знаешь, даже когда я не знал тебя, мне хотелось узнать тебя, — сказал он. Так что я думаю, что ты застряла со мной. Прости.

— Я не застряла, — сказала Клэр, и повела его наверх.

Ее сотовый зазвонил около 4 утра, вибрируя где то в районе тумбочки и она отправилась его искать. Клэр вытащила себя из-под тяжелой руки Шейна и выскользнула из постели, схватила одежду и вышла в зал, чтобы ответить на звонок.

На экране был Мирнин.

Клэр закрыла свои глаза на мгновение, потом открыла телефон и сказала:

— Четыре утра. Это был не совсем легкий день.

Мирнин сказал:

— Я могу восстановить границы.

То, как он это сказал, заставило ее задуматься, потому что это не было маниакально, это не было безумно, это было просто… констатацией факта.

— Вы можете? Как? Все же было разрушено.

— Да, — сказал он.

— Было. Но как я однажды сказал тебе, машина является системой поддержки. Усилителем.

Важная часть создания границ и управления памятью — это не машина, а разум.

— Мирнин… — Клэр хотела кричать, бросить телефон, сделать что-то сумасшедшее.

Но она этого не сделала.

Она проглотила все это и заставила себя сказать очень осторожно:

— Мирнин, я не помещу свой мозг в банку, чтобы вытащить вас из собачей будки Амелии.