Балкон! Можно будет перелезть к соседям и там спуститься по площадке или дождаться помощи. В любом случае, другого выхода нет.

Николай захлопнул кухонную дверь. Разумеется, она не остановит тварей, но взгляд не будет цепляться за эту чертову дыру!

Теперь к балконной двери.

Открыть её с первого раза не получилось: заедал замок. Однако легкий удар по ручке исправил дело.

Первое, что поразило Николая, когда он вышел на балкон, — тишина. Собственное дыхание показалось оглушительно громким. Коля окинул взглядом улицу. Ни одной живой души. Такое ощущение, что все люди вымерли. Даже листва на деревьях застыла.

Предчувствие накатило удушливым жаром.

Паршивое предчувствие. Очень паршивое.

За спиной Николая что-то хрустнуло. Он замер, сердце в груди дрогнуло и провалилось куда-то.

Шипение…

Яростное, очень недовольное…

Коля скорее почувствовал, чем услышал движение. Мощное и быстрое. Оконное стекло взорвалось смертоносными брызгами. Нечто схватило Машу и выпрыгнуло из балкона. Настолько молниеносно быстро, что Коле потребовалось несколько секунд осознать произошедшее.

Маша! Нет-нет-нет-нет!

Коля вцепился в перила.

Он видел всё словно в замедленной съемке: вот Маша потянула к нему ручки, лицо исказила гримаса ужаса, вот тварь вцепилась острыми зубами в её нежную тонкую шею, а затем — яркая вспышка. Дочь исчезла с летающей уродиной.

— Маша еще может выжить, — раздался голос за спиной. Мальчишеский, холодный голос.

Николай обернулся и не поверил своим глазам. Перед ним стоял мальчик. Его кожа блестела в лучах солнечного света, отчего казалась ненастоящей, восковой. В глазах не было радужки — только колкие черные точки зрачка.

Мальчик дотронулся до Коли.

— Извини, но ты не сможешь сейчас двигаться, — сказал юнец. — Не хочу, чтобы ты сиганул вслед за своей дочуркой. Ты мне нужен.

— Пошел к черту! — крикнул Коля. Ярость душила так, что стало трудно дышать.

Он хотел было ударить мальчика, но тело не слушалось: руки висели плетьми, ноги превратились в спицы.