Странная эйфория охватила Сергея: от него зависела жизнь Седьмого. Он мог сейчас бросить мертвяка и… «Нельзя убивать его», — сказал внутренний голос.

Тропов дёрнул веревку.

Легион. Шестое интермеццо

Легион. Шестое интермеццо

Легион карабкался по стволу человеко-дерева. Всё его естество вскипало от ярости. Уничтожить! Стереть в порошок! Впитать в себя! Нет места пощаде и жалости. Каждая его клетка требовала крови. Поэтому Легион жаждал поймать всех этих ходячих мешков с костями и свиноподобных существ, чтобы заточить их души в собственном теле, растворить в себе их плоть.

Легион карабкался по стволу человеко-дерева. С каждым поглощенным врагом управлять собой становилось проще. Чертовы руки так и норовили расплавиться, а ноги — потерять форму. Поначалу лишь чудовищным усилием воли удавалось сдерживать тело от распада. Сейчас же Легион не боялся расплыться, как восковая свеча на солнце.

Смерть врагам!

Смерть всему, что встанет у него на пути.

Иногда мешки с костями сопротивлялись: пытались выбраться из его тела, жгли и кололи. Однако он лишь мысленно смеялся над их жалкими потугами избежать физической смерти. Так лев не обращает внимания на укусы муравьев.

Легион карабкался по стволу человеко-дерева. Порой мысли разбегались в голове, словно шарики ртути по полу. Каждый демон норовил взять контроль над телом, но он жестоко подавлял их маленькие бунты, загоняя в самые темные глубины своей псевдо-души.

Смерть тварям!

Смерть всему, что встанет у него на пути.

Имя ему — Легион.

Нет никому пощады.

Легион чувствовал, как внутренние тела пытались вырваться из плоти друг друга. Он словно матрёшка. Сущность в сущности сущности. Десятки осколков «Я» мечтали жить отдельно. Однако Легион пытался подавить их, посылая образы из псевдо-жизни и кормя ложными воспоминаниями. Он ощущал себя фокусником, разыгрывающим представление перед детьми.

Только благодаря нечеловеческой быстроте ума и жестокости удавалось усмирять внутренние тела и демонов.

Легион карабкался по стволу человеко-дерева. Кончики гигантских черных пальцев покрывали волдыри, сочившиеся густой зеленой жидкостью, похожей на гороховый суп. Непропорциональные руки и ноги двигались как у заводной игрушки. На лице, напоминавшем сырое тесто, красовался лягушачий рот.

Смерть врагам!

Смерть всему, что встает на пути.