Пятилетняя Инна затравленно огляделась, крепче прижимая к груди куклу.

— Я буду ходить где хочу.

Мальчик усмехнулся.

— Хочешь с нами дружить? Ты нам не ровня. Эй, ребята, знаете, кто она? Выкидыш.

— Я не выкидыш! — закричала Инна.

— Выкидыш, выкидыш! — закричали дети, злобно хохоча. — Непорочное зачатие!

Они сомкнули круг и начали толкать Инну от одного к другому. Девочка уронила куклу в грязь. Закрыла личико ладошками.

— Внематочная! — орали маленькие чудовища — будущие мужья, жены, отцы и матери, адвокаты и врачи.

— Я не внематочная! — слабый крик девочки тонул в злобном гомоне. — Мои мама и папа умерли!

Наступила тишина. Дети на миг растерялись. Даже на лице заводилы появилось сомнение.

— Э, да чего с ней базарить! — тощий мальчуган с заячьей губой вынул изо рта дымящуюся сигарету. Подобрал испачканную в грязи куклу Инны.

— Эй, Аборт, смотри, че мы с тобой сделаем!

Он задрал на кукле платьице, спустил трусики и сигаретой прожег кукле дыру между ног. Инна с возмущенным криком бросилась спасать куклу, но путь ей преградила некрасивая девочка в брючках и рубашке, очевидно, с плеча старшего брата. Оскалив плохие зубы, отвесила Инне пощечину. Та отступила к стене, прижимая ладошку к пылающей щеке. На детском личике застыло выражение угрюмой злобы, которое, Павел знал, определит всю ее дальнейшую жизнь.

Выходка с куклой привела детей в неописуемый восторг.

— Молодец, Леха, — заводила хлопнул мальчика с заячьей губой по плечу. В глазах уродца появилось выражение собачьей преданности.

— Эй, а давайте с ней то же самое сделаем!

Инна отбивалась, злобно шипя. Кто-то схватил ее за плечо. Инна вцепилась в руку зубами. Нападавший, крича, нанес ей несколько ударов кулаком по лицу.

Инну прижали к стене.

Заводила держал ее, Заячья Губа поднес к ее лицу сигарету.

— Какие красивые глазки, — прошепелявил он со змеиной улыбкой. — Щас к-а-а-к ткну сигаретиной.