«И это чистая правда, — подумал он, еще раз быстро оглядев парковочную стоянку, чтобы убедиться, что никто не следит за калекой, проворно забирающимся в свою коляску. — Пока они ведут себя как положено бабе, я уважаю их от всей души».

Он не увидел вообще никого, не говоря уже о том, что кто-то специально наблюдал бы за ним. Он развернул коляску и посмотрел на свое отражение в крыле недавно вымытого «темпо».

— Ну? — спросил он себя. — Как ты думаешь? Это сработает?

Он полагал, что да. Поскольку о масках не могло быть и речи, он попытался пойти дальше — создать облик реального человека, как хороший актер создает реальный образ на сцене. Он даже придумал имя для этого нового парня: Хамп Питерсон. Хамп был армейским ветераном, который вернулся домой и лет десять раскатывал по улицам с бандой рокеров — одной из тех, с которыми женщины очень редко вступают в контакт. Потом произошел несчастный случай. Слишком много пива, мокрая мостовая, опора моста. Вся нижняя половина его тела была парализована, но его выходила одна святая молодая женщина по имени…

— Мэрилин, — произнес Норман, думая о Мэрилин Чамберс, которая долгие годы была его любимой порнозвездой. Второй по списку шла Амбер Линн, но Мэрилин Линн звучало по-идиотски. Следующее имя, пришедшее ему в голову, было Мак-Ку, но оно тоже не годилось. Мэрилин Мак-Ку была той самой стервой, которая выступила со своей говенной Пятой поправкой еще тогда, в семидесятых, когда жизнь не была такой паршивой, как сейчас.

На противоположной стороне улицы, у стройплощадки, висел матерчатый транспарант. «Еще один выдающийся строительный проект Делани будет реализован на этом месте в следующем году» — гласила надпись на нем, — и имя Мэрилин Делани было не хуже любого другого. Скорее всего ни одна женщина из «Дочерей и Сестер» не попросит его рассказать историю своей жизни. Но если слегка перефразировать изречение на майке продавца из «Базового лагеря», лучше иметь в запасе легенду. Пусть даже она не понадобится — лучше не нуждаться в ней и иметь наготове.

И они поверят в Хампа Питерсона. Они повидали немало парней вроде него — парней с каким-то перевернувшим их жизнь случаем и старающихся искупить свое прежнее поведение. Конечно же, все Хампы на свете искупали то, что они раньше навертели в жизни, бросаясь прямо в противоположный лагерь. Норман видел похожих на них наркоманов, превращавшихся в страстных борцов с наркотиками и поклонников Иисуса. По существу они оставались точно такими же козлами, какими были всегда, распевая старые псалмы на новый лад. Впрочем, это не имело значения. Важно, что они всегда вертелись поблизости, торчали за кулисами любой сцены, на которой хотели оказаться. Они были похожи на перекати-поле в степи или на снежные хлопья на Аляске. Так что, да, — он полагал, Хампа примут за Хампа, даже если они и подстерегают инспектора Дэниэльса. Даже самые развратные из них примут его за обыкновенного похотливого калеку, который воспользовался старой сказкой про «чуткого, заботливого парня», чтобы трахнуться с какой-нибудь сердобольной шлюшкой субботним вечерком. Если выпадет хоть капля удачи, на Хампа Питерсона обратят внимание не больше, чем на парня на ходулях, играющего роль Дяди Сэма в праздничном шествии Четвертого июля.