Теперь ей стала видна прибрежная полоса на фоне неба со всеми ее изгибами, деревьями и инженерными сооружениями, оттуда послышались крики и смех. Она на мгновение крепче стиснула Билла и рассмеялась. Все будет хорошо, подумала она и, вспомнив — лишь на какую-то долю секунды — настороженный взгляд лисицы, прогнала его прочь, как на свадьбе отгоняют непрошеную мысль о смерти.

6

6

Пока Билл Стэйнер с Рози выезжали на своем мотоцикле из города на пикник, Норман Дэниэльс заводил краденую машину на обширную парковочную площадку близ Пресс-стрит. Эта площадка находилась в пяти кварталах от набережной Эттинджерс и обслуживала с полдюжины аттракционов у озера — Парк Чудес, Аквариум, детский троллейбус, магазинчики и рестораны. Была парковка и поближе ко всем этим привлекательным местечкам, но Норману не хотелось подбираться ближе. У него могла возникнуть необходимость покинуть это место не мешкая, и ему не хотелось очутиться зажатым в уличной пробке, что вполне вероятно.

Без четверти десять утра в субботу передняя часть парковочной площадки на Пресс-стрит была почти пустой — не слишком хорошо для человека, желавшего оставаться в тени, но в секции «От дня до недели» было полно машин, в основном принадлежавших пассажирам парома, болтавшимся где-то на однодневных экскурсиях или в уик-энд на рыбалке. Норман завел «форд-темпо» в свободное место между «виннебаго» с номером Юты и огромным «роуд-кингом» из Массачусетса. «Темпо» целиком скрылся за этими махинами, что вполне устраивало Нормана.

Он вылез из машины, достал с сиденья свою новую кожаную куртку и надел ее. Из одного кармана он вытащил солнцезащитные очки — не те, что носил вчера, — и тоже надел их. Потом он подошел к багажнику машины, огляделся, удостоверившись, что никто не смотрит на него, и открыл его. Он достал оттуда складную инвалидную коляску и разложил ее.

Все кресло он облепил наклейками для бамперов, которые купил в магазине подарков в Женском культурном центре. Наверху, в залах для собраний и конференций, могло быть полно умников, читающих лекции и посещающих симпозиумы, но внизу, в магазине подарков, продавали именно то дерьмо, на которое Норман и рассчитывал. Ему не нужны были брелоки для ключей с феминистскими значками или открытки с распятой на Голгофе дамочкой («Иисусина умерла за ваши грехи»), но наклейки для бамперов пришлись как раз кстати. «Женщине нужен мужик как рыбе велосипед» — гласила одна. Другая, наверняка написанная женщиной, которая никогда не видела шлюху с половиной волос на голове и бровями, опаленными неумело свернутой самокруткой, утверждала: «Женщины — не забава!» Были среди них и наклейки с надписями: «Я за выбор и голосую», «Секс — это политика» и «У-ва-же-ние — поймите, как это важно для меня». Норману было интересно, знала ли хоть одна из тех, кто протестовал против лифчиков, что идею всей этой мутотени подал мужчина. Тем не менее он купил их все. Ему больше всего понравилась та, которую он аккуратно наклеил в самом центре спинки кресла из искусственной кожи, рядом с маленьким вделанным чехольчиком для его уокмэна: «Я — мужчина, уважающий женщин» — сообщала она.