Она вспомнила о Питере Слоуике — о его разодранном теле, о тех местах, где сконцентрировалась основная масса укусов, и подумала, что, кажется, теперь знает, как это произошло.

— Говорят, ты любитель взять в рот у мужика, говнюк… Только ты придаешь этому выражению другое значение, верно, педрила? Просто пососать его конец тебе было мало, правда? Ну, что скажешь? Идешь ко мне, или ты слишком боишься баб?

На этот раз улыбка не просто сползла с его лица. Когда она назвала его педрилой, улыбка исчезла мгновенно. Джерт показалось, что она, упав, разбилась вдребезги, как льдинка, о стальные носки его ботинок. Раскачивание прекратилось.

— Я убью тебя, сука! — проорал Норман и ринулся вперед.

Джерт повернулась боком, точь-в-точь как делала это, когда Синтия прыгала на нее в тот день, когда Рози принесла свою картину в комнату отдыха на первом этаже приюта «Д и С». Она держала руки опущенными дольше, чем когда учила броскам девчонок, понимая, что даже его слепая ярость была недостаточной гарантией ее успеха — это могучий мужик, и, если она не заманит его как следует, он ее размозжит кувалдой как крысу. Норман потянулся к ней, его рот уже ощерился, а зубы приготовились впиться в ее плоть. Джерт отодвинулась назад, прижалась спиной к кирпичной стене туалета, попросила: «Помоги мне, Господи», — и ухватила Нормана за толстые волосатые запястья.

Не думай, а то все испортишь, сказала она себе, повернулась к нему, вминая свое здоровенное бедро ему в бок, а потом резким броском развернулась влево. Ноги ее раздвинулись, потом сошлись; ее вельветовый сарафан не выдержал и секунды — лопнул и разорвался почти во всю длину с таким треском, какой издает лед на озере в сильный мороз.

Бросок удался великолепно. Ее бедро сыграло роль судейского столика для мяча на теннисном корте, — Норман врезался в него, полетел дальше — выражение ярости на его лице сменилось изумлением и шоком — и ударился головой об инвалидную коляску. Она перевернулась и накрыла его.

— Уууух, — простонала Синтия с того места, где она стояла, привалившись спиной к стене, — ноги ее уже не держали.

Испуганное лицо Ланы Клайн осторожно выглянуло из-за угла здания.

— Что случилось? Что ты мне крича… — Она увидела мужика в крови, пытающегося вылезти из-под перевернутой инвалидной коляски, увидела его горящие злобой глаза и осеклась.

— Беги и зови на помощь! — крикнула ей Джерт. — Ори что есть мочи!

Норман отшвырнул коляску в сторону. Кровь со лба стекала у него лишь тоненькой струйкой, но из носа била как из водопроводного крана.