— Вроде как карабкаться в гору?

— Умен, подлец! Я серьезно. Каждый застенчивый парнишка, которого ты видишь, потенциальный жеребец, и каждая милая, невинная «птичка» занимается этим шесть ночей в неделю. И замужние худшие из них.

Пейнтер пожал плечами.

— Такова жизнь, Джим. Но если не считать работы, какое это имеет отношение ко мне?

— Самое прямое. Ты говоришь, что собираешься жениться на Джуди Декстер, дочери босса и хочешь, чтобы я был твоим шафером!

Улыбка Пейнтера увяла.

— Все равно не понимаю, — ответил он, от всей души надеясь, что так оно и есть.

Слейтер прикончил пиво и заказал еще два.

— Нет, понимаешь, — сказал он. — Ты помрачнел, я вижу. Значит, понял меня. Послушай, я был женат! Тебе это известно?

Да, Пейнтеру это было известно. Три года назад она сбежала не то с молочником, не то с соседом, страховым агентом, не то с кем-то еще. Он слышал, как об этом говорили в офисе, но только когда Слейтера рядом не было. Джим был слишком мощный и неуравновешенный, чтобы стоило рисковать. По-видимому, это надолго выбило его из колеи: тот факт, что пока он ловил изменщиков, какой-то сопляк делал это с его женой. Отсюда ползучая алкогольная зависимость, цинизм, а теперь еще и горькая речь, направленная против брака как такового. Если Джим Слейтер не возьмется за ум, то совсем скоро станет законченным женоненавистником. Или уже стал им, если сегодняшнее поведение типично для него.

— Так тебе известно? — настойчиво, но слегка заплетающимся языком повторил он. — Я сказал, у меня была жена!

Последнее слово он произнес так, словно на язык попал яд.

— Бывают хорошие жены и плохие, — ответил Пейнтер, страстно желая сменить тему. — У тебя ведь были мать и отец, но разве они разошлись?

Едва произнеся эти слова, он понял свою ошибку.

Слейтер вперил в него мрачный взгляд.