Погода в Токио менялась, как в Питере: то солнце и знойный ветерок, то сваи туч и холодный дождь. К счастью, цунами не ожидалось. Специально я не следил за погодой, но об этом трещали все сводки новостей, и Мисима любил обмолвиться на сей счёт словечком. Когда я выходил, над высотками обнажалось чистое небо, но теперь из окон кофейни веяло пасмурностью.

Некоторые клерки распускали накрахмаленные зонты. Сейчас противно накрапывало. По окнам барабанили крупные капли. Я огорчился, что не прихватил зонтик, вспомнив, что не сообразил привезти его с собой. Решил спросить у администрации отеля, если они выдают зонты напрокат – это было бы очень удобно и не накладно. Таскать с собой тяжёлые металлические прутья с обшивкой мне всегда было лень, и они занимали много места, а руки от зонта уставали, когда тащишь его целый день как бейсбольную биту или полицейскую дубинку, а некоторые зонты и на электрошокер похожи. Разные попадаются.

Рис с чаем остывал, а я отвлекался от бесплодных раздумий и отхлебнул немного. На сей раз его вкус не пришёлся по душе как вчерашний. Кафе другое, повара и обстановка, и настроение, поэтому и ощущения разные. На вкус рис слегка пересоленный и пресный, но я не гурман, чтоб улавливать мельчайшие нюансы его обработки, но есть можно. Тем более, я почти всеядный.

На столиках аналогичным образом лежали рекламные флаеры, и я воспользовался случаем и перелистал их все в надежде отыскать новые снимки Лизы – не получилось. Фотки попались неинтересные, только с японскими моделями. И брать с собой несколько штук в качестве сувениров не стал. Японок везде хватало. Даже в моём отеле особо не попадались иностранцы – одни японские буржуа и несколько многодетных семей с маленькими детёнышами, приехавшими из дальних провинций в большой город – зачем? А иностранцев не намечалось, и становилось грустно. Скучные японцы надоедали. Хотелось поболтать с любым дальновидным греком или разгорячённым испанцем, а встретить нашего человека считалось большой удачей, но наших не попадалось. Или мне просто не везло. Ностальгия по соотечественникам нарастала, и я запивал её чаем, что отчасти помогало. Экзотика выходила на передний план.

Я осмотрелся кругом, оторвавшись от пития и булавочных официанток. Внимание привлёк субъект напротив – европеец, поэтому и выделялся из окружающих. Он кого-то напоминал, но я пытался его рассмотреть и разоблачить. Где-то я с ним общался, или это просто прежняя ностальгия делала любых европейцев кровными братьями?!

Через мгновение я разгадал сложный ребус. Память на лица не подвела – мы встречались! Причём при весьма пикантных обстоятельствах.