– А где же ваша спутница?

– Какая именно?

– У вас их несколько?

– Случается. Я часто устаю колесить в одной компании и меняю колесницы на переправах!

– Я говорю о Насте.

– Хм… Я уж забыл о ней. Не могу утверждать однозначно, где она находится в данный момент, но точно не со мной.

– Она жива?

– Возможно, – задумчиво предположил Ливенсон, крутя в блюдце недопитую чашку капучино, – я не слежу за ней, и мы давно не общаемся. Но я не вижу никаких причин для её смерти.

– Вам на неё наплевать?

– Не больше, чем вам, – сказал он и был прав, попав в десятку.

Какое мне дело до той смазливой сучки? И какое ему дело до неё? Но сравнивать нас нельзя. Мы слишком разные порождения природы.

Но я не останавливался в расспросах и продолжал:

– Настенька явно не из глубинки, ведь так?

– Верно, тут вы не ошиблись. Москвичка, хоть я и познакомился с ней за границей, а вернулись мы уже вместе.

– Звучит похоже. Я с Лизой познакомился в Амстердаме.

– О! Сумасшедший город! Но встречаться там опасно, тем более с продолжением. У Амстердама плохая репутация и дурная слава. Вы успели в этом убедиться, не правда ли?

На что намекает этот тип? Он всё знает, что со мной произошло? Кому же знать, как не ему? Он последний, кто видел Лизу живой. Что там рассуждать – он последний, кто занимался с ней любовью, но была ли эта любовь? Бред! Обычный животный секс, как у меня с Настей, но Настя просто исчезла вместе с ним, а Лиза осталась и умерла, и Ливенсон явно имеет к этому отношение. Он последний имел мою сладкую девочку – в этом он навсегда опередил меня, а я снова остался позади. Ливенсон – победитель, а я безнадёжный лузер и вечный аутсайдер. Мне захотелось поделиться впечатлениями. Поразительно, но я не испытывал к нему ревности – глупо ревновать призраков, не испытывал злости – не находил повода, но я и не испытывал к нему сожаления. За что жалеть подонков? Я не испытывал к нему ровным счётом ничего, кроме слабого интереса. И тот угасал, не оставляя следов. Ливенсон оставался прежним.

Проклятый эстет!

– Как тебе Лиза? – вдруг спросил я.

– Хороша. Я редко получал столько удовольствия одновременно.