Хейвен покачала головой.

— Я тоже. И я попросту закрывал глаза на недостатки Общества. И теперь мне тошно из-за того, что я имел общее с Адамом Розиером. Новостные каналы только и твердят про него и «ОУ». Наверное, он отмажется. А я — хорош, нечего сказать. Помогал Розиеру во всем…

— Адам собирался реформировать Общество, — сообщила ему Хейвен. — По-настоящему.

— Ты уверена?

— Но Адам взял на работу именно тебя. И не переживай за него. Оттуда, где он находится, он никому не причинит вреда.

— Где он?

— Пожалуй, тебе лучше не спрашивать.

— Ты права, — согласился Оуэн.

Хейвен откинулась на спинку кресла.

— Итак, Падма погубила сотни карьер. Но в Обществе «Уроборос» наверняка состоит не меньше тысячи человек.

— Тысяча двести, включая детей в Гальцион-Холле.

— Значит, совсем небольшой процент людей в вашем клубе коррумпирован.

— Увы, каждый, — возразил Оуэн. — Хотя лишь некоторые из нас действительно являлись преступниками. Большинство жили, как Алекс Харбридж. Она расплачивалась своими баллами за пластические операции или голоса в жюри «Оскара». Но, если честно, Алекс не очень-то заслуживает тех страданий, которые свалятся на ее голову.

— Что ты имеешь в виду?

— Пресса выудила пикантные подробности из отчета Падмы. Некоторое время назад счет Алекс снизился почти до нуля. Она обратилась к Падму, а та решила ее унизить. Всякий раз, когда у детишек кого-нибудь из высокопоставленных членов Общества случался день рождения, Алекс выступала в роли массовика-затейника. Ей платили по пять баллов, но из долгов она в итоге вылезла.

— Это еще не так страшно.

— Слушай дальше. Алекс безумно переживает из-за своей полноты. А Падма заставляла ее одеваться в костюм поросенка и подавать детишкам кексы. Думаю, гости не догадывались, кто их обслуживает, но фотографии Падма хранила в архиве.

— О, нет! — Хейвен с трудом удержалась от смеха. — Но у твоего рассказа есть предыстория.

— И какая же?