Балор знает, что болтают о его слепом глазе. Чего только люди не выдумают: мол, его ранило осколком шрапнели, укусила змея, отравили военные, в мозгу застряла прошедшая через роговицу пуля. А правда такова: в детстве у него начались проблемы со зрением. И постоянно мучили страшные головные боли. Мать отвела его к деревенскому врачу, и тот после осмотра сказал, что у ребенка опухоль. А оперировать в таких условиях невозможно. Тогда мама пошла в госпиталь к военным и стала умолять их о помощи. Они сказали «нет». Женщина отказалась уходить, тогда ее ударили прикладом по лицу и сбили с ног.

— Но ведь мой сын умрет!

— Ну и что с того?

И тогда мать начала молиться. Она истово молилась утром и вечером, перед завтраком, обедом и ужином. Складывала руки, иногда прижимала сына к груди и что-то неразборчиво шептала: какие-то отчаянные заклинания против кровотечений из носа, потом — против слепоты, которая поразила глаз мальчика. Однажды ночью Балор проснулся и увидел, что возле его кровати стоит кто-то белоснежный. Вместо лица — размытое пятно, вместо пальцев — изгибающиеся отростки. Существо протянуло руку и погрузило ее прямо в него, в его лицо. Мальчика пронзила жуткая боль. Незнакомец достал что-то у него из головы, что-то черное и извивающееся. Балор сначала принял явление за причудливый сон, за ночной кошмар, но на следующее утро к нему вернулось зрение. Левый глаз снова видел, хоть и не очень отчетливо, словно сквозь грязное стекло. Врач сказал, что опухоль исчезла.

— Не понимаю, — недоумевал он. — Наверное, я поставил неправильный диагноз.

— Опухоль исчезла по воле Господа, — ответила тогда мать.

Балор остался в живых по воле Господа. И сам стал орудием воли Господней. Этого он никогда никому не рассказывает. Скрывает. Он будто статуя святого, закопанная вверх ногами во дворе. Верят его люди в Бога или нет — неважно. Главное, пусть верят в него.

Джип спускается с холма, минует ворота и едет мимо длинных рядов одноэтажных домов. Дворы по пояс заросли травой. На асфальте греются змеи. В почтовом ящике пчелы устроили улей. Вот краснохвостый сарыч рвет на куски останки кота. Благодаря Балору мир вернулся в первобытное состояние.

Из-за домов на дорожку выскакивает олень. Балор кладет руку Магогу на запястье.

— Притормози-ка. Только без лишнего шума.

Он вытаскивает из кобуры пистолет, опускает стекло, облокачивается локтем о дверцу и прищуривает больной глаз. Олень, у которого только-только начали прорезаться рожки, смотрит прямо на него и дергает ухом. Раздается выстрел, зверь бросается прочь, но через десять футов падает. Копыта все еще дергаются, словно животное бежит во сне. Балор ждет, пока олень не перестает шевелиться.