Сестра бродила взад-вперед перед домом. Катька, устав сидеть в одиночестве, выглянула на улицу.

— Ира, — негромко позвала она. — Ирка! — Ей никто не ответил. — Ах так! — рассердилась Катя. — Опять меня бросили!

Ей было обидно, что в последнее время ее постоянно оставляют одну, что все самое интересное проходит мимо нее. Ну и ладно! Теперь она своего не упустит! Сколько можно считать ее больной и немощной? Тоже мне, трагедия! Ну, слабость, ну, от резких движений у нее кружится голова. Но разве это болезнь? Болезнь, это когда тебе операцию делают. А все это — так, поболит и пройдет, забудется.

Одно не забудется — сны, мучившие ее во время этой странной болезни. Ей снился лес, старая дорога и страх, исходивший, казалось, от самих деревьев.

Но чаще всего она видела себя в цыганском доме. Вот она медленно крадется по террасе, пробирается через кухню, открывает дверь в комнату. Ее окружают темные фигуры. Она начинает метаться между ними, кричать. Натыкается на стол. Здесь все уже готово для ритуала. Свечи, порошки, тонкий нож, исписанные листы бумаги, миска с густой желтой массой. Катя ищет дверь, кричит, но ее берут под руки, насильно подводят к столу. Она видит, как дверцы шкафа открываются, и чья-то рука тянется к верхней полке, где стоит шкатулка. В следующую секунду шкатулка оказывается на столе. Ловкие руки откидывают крышку, звякают браслеты. Сверху лежит белый гребень с зеленым плоским камнем, под ним — ржавый ключ, несколько старинных монет. Все это переложено сухой травой с тяжелым дурманящим ароматом. От запаха у Кати кружится голова, ей хочется спать, глаза сами собой закрываются. И уже через полуприкрытые веки она видит, как над ней заносят нож…

От страха она просыпается, сразу попадая в другой сон. Стола в комнате нет, есть только шкаф. Его дверцы хлопают, пытаются поймать Катю. Куда бы она ни кинулась, он тут же оказывается в этом месте и разевает створки, чтобы проглотить ее…

Много разных жутких снов снилось Кате. Но один, со столом, запомнился ей больше всего. И сейчас, когда сестра все ей рассказала, Катя поняла, что именно доставали из шкафа в ее сне — шкатулку с вещами, когда-то принадлежавшими ведьме. Видимо, без них Валя не могла колдовать.

С крыльца хорошо был виден цыганский дом. На заднем дворе Валя ругала Артура. Тот согласно кивал, теребил руками край футболки.

— Баб, ну хватит, — наконец выкрикнул он, отбегая к забору. — Я все понял!

Хлопнула калитка, заскрипел старый велосипед. Цыганка ушла в дом.

— «Я все понял», — передразнила Катя Артура. Потом попробовала сказать эту фразу на разные голоса, поймала нужную интонацию, удовлетворенно самой себе кивнула и сошла с крыльца. Она была готова наведаться в гости к цыганам и узнать, стоит ли в шкафу, около стола в комнате, шкатулка? И если стоит, то что в ней лежит?