Не прошло и минуты, как её накрыл оргазм. Невозможно передать словами, какое это блаженство — сжимать в объятиях девушку, содрогающуюся от наслаждения. Джек не собирался останавливаться и дальше, но она внезапно сама немного отстранилась. Он понял.

— Кейт, — сказал Тейлор. — Я бы всё отдал, чтобы сейчас сделать это, но я так вымотан…

— Ничего, — не раздумывая, ответила она. — Тебе не нужно ничего делать. Просто предоставь себя мне.

Не дожидаясь ответа (да и не повлиял бы он уже на её решение), она тут же осуществила задуманное.

«Господи, какая же она горячая и нежная…» — восхитился Тейлор.

Кто сказал, что он может даже сейчас просто валяться, как бревно? К тому же надо помочь девушке ещё кое в чём — она ведь сверху, верно? Значит, ей нужно на что-то опираться, а это в свою очередь означает, что придётся излишне напрягать измученные руки. Тейлор решил эту проблему, поддерживая её.

Он чувствовал мелкие порезы на её великолепной коже, оставленные «устрицей», и очень нежно проводил по ним то самыми кончиками пальцев, то сразу всей ладонью, при этом чутко следя за реакцией Кейт, чтобы ненароком не причинить ей боль. Она снова выгнулась другой, временно прекратив движения, и, открыв рот, продолжительно выдохнула с едва слышным, но страстным стоном.

В этот момент на неё упала тень. Тейлор понял, что «ночь» всё-таки подобралась к ним. Медленно тьма скользила по лицу девушки, но она, хотя тоже заметила это, лишь чуть приоткрыла глаза, скосив их на окно, а потом опять закрыла, купаясь в наслаждении.

Через полминуты они оба уже были в кромешной темноте, несмотря на то, что часть комнаты ещё освещалась. Этот контраст был поразительным — впрочем, молодых людей он мало волновал.

Это была не простая разрядка. Это было очищение. Замерев в блаженном экстазе, Тейлор очень сильно сжал девушку в своих объятьях, но она лишь громче застонала. Она будто отключилась от внешнего мира. Исчезло всё — даже до сих пор не стихавшая боль ушла куда-то в вечность. Кейт чувствовала, что Джек тоже достиг кульминации, и это только усилило её сладостные муки. В безумно долгие десять секунд горячая волна не выпускала её на поверхность, и она даже испугалась, что не выдержит этого и потеряет сознание. Затем она, содрогнувшись в последний раз, буквально упала на Тейлора, тяжело дыша. Да он и сам никак не мог перевести дыхание, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди.

Они долго лежали, наслаждаясь медленно утихающей истомой, взмокшие, но безразмерно счастливые, и отнюдь не разъединившие свои тела.

— Спасибо, Джек, — горячо прошептала она.