— Здесь, неподалеку.

— Где именно?

— В точности не ведаю. Он кутается в облачение тьмы, прячется от взоров, а мой покуда не успел изощриться надлежащим образом. Дамьен-Моката — поблизости.

— В деревне?

— Возможно.

— Где будет он завтра в это же время?

— В Париже.

— Зачем?

— Он встретится с человеком, утратившим часть левого уха.

Де Ришло сощурился.

— А послезавтра?

— Под землей.

— Он умрет?

— Он будет стоять в каменном сводчатом склепе. Под развалинами очень старого здания. Не могу сказать, чем займется там — видимо, неописуемой гнусностью, ибо свет, хранящий меня сейчас, не дозволяет созерцать подобное.

— Далеко ли отсюда эта руина?

— В шестидесяти милях к западу, если ехать по магистральному шоссе, которое идет почти вдоль исчезнувшей лесной тропы... Это было давно, очень давно... Одинокие развалины, приметные развалины, памятные развалины.

— Как попадет он туда из Парижа?

— Помчится с огромной быстротой на закат солнца.

— Но что же замышляет Моката?

— Увлечь меня обратно.