Он пришел к ней только однажды. Наталья уже не разделяла, где явь, а где забытье. Сил не было даже на то, чтобы ответить Малуше, когда та спрашивала, жива ли она еще. Может, жива, а может, умерла и попала в ад. Ее ад – это холод и вода, а не огонь. Каждому свое…

– Ты меня слышишь? – Сиплый голос выдернул ее из забытья, заставил пошевелиться. Рыбка, притаившаяся в складках платья, беспокойно забила хвостом. Рыбка тоже ненавидела этот голос. – Я знаю, ты еще жива. Ты не можешь умереть, пока он не придет! Он придет, любовь моя! Уже скоро. Он придет, чтобы убить тебя. Ты думаешь – это муки? Нет, самое страшное еще впереди. Разочароваться в любимом человеке – что может быть страшнее! Да, любовь моя?

Она не ответила, у нее не было ни сил, ни голоса. Рыбка металась по дну колодца маленькой серебряной молнией. Только у нее одной были силы…

Ее сон был сладок, несмотря на холод. Ей снился Андрей, во сне она слышала его голос.

– …Вы по-прежнему настаиваете, чтобы это сделал я? – Здесь, в каменном мешке, ее слух обострился.

– Ну, любезный Андрей Дмитриевич, мы ведь с вами уже все обсудили! – Граф говорил тихо, но Наталья слышала каждое сказанное им слово.

Сон переставал быть сном, прорастал в явь. Наталья попыталась закричать, но вечность, проведенная в колодце, лишила ее голоса. Слабый хрип слился с журчанием воды. Рыбка сочувственно ткнулась ей в ладонь.