Солдаты гнали арестованных к замку, к подземной темнице, в прежнее время частенько стоявшей пустой…. В отдалении от толпы, но в центре площади, окруженный солдатами с мечами наголо, чтобы подчеркнуть свою власть, Карлос Винсенте наблюдал шествие арестованных, сложив руки на груди и даже не пытаясь скрыть удовлетворение, скользившее в ярком блеске его надменных черных глаз. Сжав руку старика так, что побелели костяшки пальцев, Катерина с глазами, расширенными от ужаса, наблюдала за арестованными. Ее лицо было абсолютно бескровно, и даже губы потеряли свой яркий цвет. По стечению обстоятельств Катерина и старик стояли в толпе первыми, сразу за спиною солдат… Катерина стояла за двумя солдатами, не способная оторвать глаз от страшного зрелища, от мельчайших подробностей кошмара, которые она могла наблюдать лучше других.

Маленькая девочка в каморке под чердаком продолжала укладывать в кроватку свою куклу. Маленькая девочка была очень расстроена – кукла ни за что не хотела спать!

– Ну почему ты такая непослушная? Песенку я тебе уже спела, что ты хочешь на этот раз? Ты хочешь, чтобы я показала тебе птичек? Моя мамочка всегда показывает мне птичек, ты права! Ладно, я покажу тебе их, но потом ты точно будешь спать!

Девочка взяла куклу на руки и, укачивая ее на ладонях, как в колыбельке, поднесла к окну. Это было крошечное окошко в крыше, без подоконника. Девочка аккуратно посадила куклу на карниз….

По толпе пронесся страшный вздох (он шел с начала толпы, от людей, стоявших совсем близко к переулку, из которого выталкивали узников инквизиции):

– Лесной колдун! Они арестовали лесного колдуна!

И действительно: позади растрепанных женщин появилась небольшая процессия, шедшая отдельно от остальных. Группа солдат волокла какого-то человека. Солдат было много: двое по бокам, сзади и спереди по одному… Это было жалкое существо, еще более жалкое оттого, что его тащили в цепях, словно бешенное и раненое животное, брошенное на потеху толпы. Это был горбун высокого роста, с уродливым старческим лицом, на котором росли пучки седых волос, с мясистым носом, украшенном бородавкой и косыми глазами. Седые волосы колдуна были спутаны и покрыты кровью. Руки и ноги опутали цепями в несколько слоев. Он был страшно избит: вся его спина представляла сплошное кровавое месиво, лохмотья одежды прилипли к кровавым ранам на груди, по лицу текла кровь, а волосы слиплись в комок. Пытаясь что-то сказать, он мычал, брызгая из распяленных губ комьями крови и слюны, и было видно, что он не соображает ничего: ни того, куда его волокут, ни того, что с ним сделали.