И тогда он вновь закрыл книгу черной материей, словно захлопнув ее от себя и от мира. Боль прошла. Голоса смолкли. С его рук исчезли все следы крови. Он выдержал. Он противостоял искушению, не открыл. Его вера оказалась сильней. Сняв с груди крест. Он положил его поверх книги. В тот же самый момент золотой крест вспыхнул огнем, плавясь прямо на его глазах. Жидкие струйки расплавленного металла потекли вниз, по столу, желтыми подтеками. Через несколько секунд все было кончено. На черной ткани не осталось ни следа от горящего пламени.
Перекрестившись, он произнес про себя страшный обет. Теперь он точно знал, как поступить с книгой. Бог открыл ему это в тот самый момент, когда подверг испытанию. Он сотрет этот город с лица земли, уничтожит до основания его и всех жителей, погрязших в распутстве и ереси за то, что они укрывали в нем, сами того не зная, такую жуткую тайну. В городе вспыхнут тысячи костров, в которых бесследно сгинут и люди, и дома… Так поступал его учитель (которому он всегда мечтал подражать) Конрад Марбургский.
А на руинах города он построит монастырь, в котором спрячет проклятую тайну, чтобы больше никогда она не попала в мир. В этот же монастырь он запрет маленькую девочку, дочь проклятой ведьмы Катерины, чтобы она молилась об искуплении грехов своей матери. День и ночь монахини монастыря станут молиться, сберегая проклятую книгу, замурованную в стенах монастыря. Молиться о том, чтобы больше ни одна человеческая рука не прикоснулась к этому исчадию ада. Именно так и следует поступить. И, приняв четкое решение, Карлос Винсенте схватил сверток, и твердой поступью направился к выходу из зала.
1413 год, Восточная Европа
1413 год, Восточная Европа
Пламя факелов дрожало на каменных стенах. В этот раз зал был освещен еще более ярко, чем прежде. Увеличилось количество монахов и судей. А несколько стражников застыли возле двери – на последнем заседании инквизиционного трибунала. В центре возвышался инквизитор, отец Карлос. Всех присутствующих подавлял его торжествующий, грозный вид. В этот раз за центральным столом еще в три ряда были поставлены скамьи, на которых сидело много новых людей, ничего не значащих ни в процессе суда, ни в конечном результате – оглашении приговора потому, что окончательный приговор каждый из них заранее знал. Это был суд, грозный обвинительный суд без прощения, без снисхождения.
Катерина стояла на месте для обвиняемых, перед центральным столом. К разорванной одежде прилипла солома и грязь. Босые ноги были разбиты от ходьбы по ступенькам подземелий, на коже грязь смешалась с кровью, и было видно, что раны на ногах причиняют мучительную боль, от которой несчастной трудно стоять. Монотонный голос инквизитора звучал в полной тишине: