Молодой стражник первым пришел в себя. Он поднял еле дышащую девушку и толкнул ее в сторону надвигавшегося хищника.

Второй всадник с трудом оправился от удара о землю и, пошатываясь, поднимался. Он так и остолбенел полусогнутым. Стражники не верили своим глазам! Матерый зверь положил передние лапы на плечи ведьминой дочке и лизал ее улыбающееся лицо! Десятник осенил себя крестным знаменьем. Его зять не смог даже шевельнуться!

Внезапно серая молния рассекла воздух. Волчище одним прыжком подмял под себя молодого стражника и вгрызся ему в бок. Бывалый десятник, не раздумывая, выхватил клинок и рубанул хищника поперек спины. Волк взвыл от боли и, развернувшись, вцепился в руку с оружием. Кости хрустнули, и окровавленный клинок упал в траву. Раненый зверь в ярости мотал головой, как будто пытался вырвать руку обидчика из плеча. Спина хищника извергала фонтаны крови, и его хватка слабела с каждой секундой. Обессилев, волк отпустил свою жертву и, подняв морду, призывно завыл. Из глубины леса донесся многоголосый вой. Стая спешила на помощь своему вожаку.

— Убирайтесь прочь! — услышал десятник хриплый голос.

Шатаясь, он встал с колен, прижимая к груди размозженную руку. На него смотрели глаза той самой девушки, парящую голову которой он когда-то видел на кладбище. Он вдруг вспомнил то, что мучило его все эти годы. Его здоровая рука потянулась к шраму. Нет, он получил его не в честном бою. Он был наказан за тяжкий грех, за разрытую могилу!