— Ты сейчас, как человек, — она тоже нагибалась, с обморочным восторгом глядя, как несется к лицу синяя вода, показывая в толще силуэты огромных рыб и монстров, столпившихся в ожидании.

— Я был человеком. Давно. И тебя ждет перерождение, куи-куи. Если ты этого заслужишь.

— А-а-аххх… я заслужу!

— Знаю! Ты изменила его, слабого друга княгини, так быстро. Так бесповоротно.

Мимо глаз полетело небо, мелькнул завернутый край черной тучи. Онторо крепче сжала кованое железо, налегая грудью на завиток, охраняющий от падения вперед.

— Я немногое сделала сама, мой жрец мой учитель. Его душа черна. Просто она спала. И у светлых трав его сердца — слабые корни.

Скамья неслась вниз и сверкание воды расступалось. Черная туша, блестя круглыми боками, вырвалась из волны с шумом и грохотом, раскрылась бездонная пасть, и закрылась чуть ниже мелькнувших над ней ног.

— Хватит, — крикнула испуганная жрица, хватая рукав собеседника и сразу отпуская его, чтоб вцепиться в поручень.

Тот рассмеялся, колдуя над кованым рычагом. Основание скамьи глухо стукнуло о дерево, платформа ударила Онторо по пяткам. Вставая, жрец сдвинул поручни и протянул ей руку. А она сидела, боясь подняться — колени мелко дрожали.

— Ты не солгала, моя ученица. Не стала похваляться своими победами. Но все равно достойна награды, ведь ты сумела искусно использовать гниль, которую вынула из спящей души.

Говоря, заботливо поднял ее со скамьи, и, поддерживая, повел обратно, к пролому в стене, откуда на них глазели стражники.

— Если он, слушая тебя, сумеет сделать княгиню слабой, и она предаст свою душу матери тьме, ты сможешь выбирать место для будущего гнезда. Там, где сейчас путешествуют твои подопечные, мой брат, Видящий невидимое, следит за душой ее сестры Ахатты. Возможно, он сделает ей сына. Или самой Хаидэ. И мальчик станет одним из твоих жрецов. Когда вырастет. Первый жрец твоего собственного горма.

Они прошли мимо стражников и ступили на узкую легкую лесенку. Ступени нежно звенели под ногами.

— Так долго ждать? — Онторо хмурилась, скрывая радость.

— Привыкай к новому течению времени, сестра. Если все совершится верно, ты станешь одной из нас, долгоживущей.

Лесенка крутилась, опускаясь все ниже, пронося мимо глаз жилые галереи, где черные люди вели обыденную жизнь.

— Другие же дети будут воспитаны, как Маур, послушными рабами гнезда, будущими ставленниками в человеческих племенах. Ты говоришь, их уже трое в том гнезде?

— Да мой жрец. Теперь там и сын княгини.

— Жаль, что он человек. Ну ничего, она сможет родить еще и еще. Она не молода, но полтора десятка земных лет может носить одного за другим будущих жрецов.