— Эй! — раздался за спиной властный голос. И оборачиваясь, Керия испуганно склонилась, удерживая стопу посуды обеими руками. В дверях кухни стояла Канария, обмахиваясь ажурным веером, смотрела на Хаидэ, удивленно поднимая широкие густые брови. Брезгливо сощурилась, разглядывая набеленное лицо и жирно подкрашенные глаза.

— Ты чья? Из тех, что утром привели?

Хаидэ кивнула, с трудом держа верткую гору посуды.

— Почему расшвыряла фрукты? Тощая корова, благодари богов, что работы сейчас полно. А после пира — на конюшню, пять плетей.

Еще раз оглядев наказанную, отвернулась, мелькнула за ее плечом в полутьме коридора пышная фигура Этты, сверкнули торжеством черные глаза.

Закусывая губу, Хаидэ резко повернулась, ойкнул испуганно мальчишка, удерживая на голове большую корзину. И с грохотом тарелки полетели на пол, а сверху, на прыгающие осколки посыпались из улетающей в угол корзины, сверкая мокрыми боками, искусно приготовленные медовые ягоды. Запищав, упала, поскальзываясь, чернокожая девчонка с метелкой и села на задницу в гору испорченного десерта, чавкнув. Вытаращила перепуганные глаза.

Канария медленно повернулась, опуская полную руку с веером.

— Ты… продам утром, в веселый дом. В перистиль ни шагу! Гетей, дай ей тряпку, пусть ползает, пока все не вылижет языком! Да проследи!

Швырнула веер в лицо все еще сидящей на месиве девочки и быстро пошла по коридору, раздувая ноздри и шепча проклятия ленивым и бестолковым рабыням, которых некому кроме нее научить работать.

Подходя к арке, ведущей во внутренний дворик, покусала полные губы, улыбнулась в темноту гостеприимной ласковой улыбкой. И, приосанясь, понесла крупное тело к гостям, распоряжаться десертом.

В кухне Керия, сочувственно покачав головой, приняла большой поднос и бережно понесла его на пир. А Хаидэ оглянулась на двух мужчин, что скалясь, теснили ее к измазанному полу. Один тыкал в грудь кулаком с зажатой в нем ветошью.

— Слышала, что сказала госпожа? Давай, нагибайся, а мы проследим!

— И старайся! Следи-и-им, — добавил другой, упираясь руками в колени, уставился на маленькую повязку, обернутую вокруг бедер Хаидэ, и изобразив на лице строгость, захохотал.

Княгиня встала на колени, собирая руками осколки, и прислушиваясь к беготне за спиной. Возила тряпкой, пытаясь собраться с мыслями. Но в голове бился, становясь все громче, жаркий шепот Техути и его насмешки над Мератос. Твердые ножны со спрятанным в них узким кинжалом покалывали кожу на животе, когда она наклонялась. Когда один из надзирателей, нагнувшись, смачно шлепнул ее по заду, Хаидэ еле сдержалась, чтоб не вскочить, втыкая острие в сердце раба. Но — сдержалась.