Обменявшись с Анной-Карин быстрым взглядом, Линнея пошла наверх. Коридор тонул в темноте. Только из комнаты Юнте просачивалась тонкая полоска света. Линнея подошла к двери, толкнула ее рукой, дверь медленно открылась.
В комнате чувствовалось присутствие магии. Как запах, который сохраняется в воздухе, как эхо, отлетающее от стен.
Лампа над кроватью Юнте была включена. На тумбочке лежали мобильный и раскрытая книжка. На кровати в беспорядке валялись подушки, скомканное постельное белье, покрывало. И что-то еще.
Линнея медленно приблизилась. Увидела голую руку, высовывающуюся из-под покрывала.
Попыталась уловить мысли. Обрывки снов. Но она уже и так знала, что человек не спит. На кровати лежит лишь тело. И все-таки нужно проверить.
Линнея берется за покрывало и осторожно отодвигает его, открывая лицо и верхнюю часть тела Юнте. Его глаза чуть прикрыты, как будто он еще не проснулся. Рука прижата к груди.
Дрожащей рукой Линнея дотрагивается до шеи Юнте. Пульса нет. Но тело еще теплое. Линнея закрывает Юнте глаза. Раньше она не понимала, зачем так делают.
Она смотрит на него. Она уже давно не видела его без бейсболки. Волосы стали совсем редкими. Когда-то Линнея сказала Юнте, что если он стесняется своей лысины, пусть лучше сбреет все наголо, вместо того чтобы круглый год днем и ночью ходить в этой дурацкой бейсболке.
— Линнея! — шепчет Анна-Карин. Линнея оборачивается. Анна-Карин стоит возле двери с испуганным видом и показывает пальцем в коридор.
Линнея подходит к ней, прислушивается и наконец слышит сдавленные всхлипывания из комнаты напротив.
Она пересекает коридор, подходит к двери, открывает ее и стоит, вглядываясь в темноту. Слышит, что человек в комнате затаил дыхание. Линнея шарит рукой по стене и находит выключатель.
Лаки, сжавшись, сидит на старом матрасе, словно пытается сделаться незаметным.
Линнея закрывается от его мыслей. Лаки близок к помешательству, и Линнея боится, как бы и у нее за компанию не поехала крыша.
— Лаки, — говорит она.
Он не реагирует.
— Лукас? Это Линнея. — Она осторожно приближается к нему.
Лаки заскулил и закрыл голову руками, словно защищаясь от удара.
— Успокойся, — говорит Линнея. — Все хорошо. Все очень хорошо. Это я.