– Что? Как ты догадалась?

– Иначе почему ты сбежал?!

– Я сбежал не из-за этого… – Донован закинул сумку на плечо, вышел из номера.

– И сколько лет должно быть твоему ребенку? – спросила Сэнди, когда они остановились на ночь в дешевом мотеле.

– Два года.

– А его мать… Она красивая?

– По-своему.

– А я?

– Ты молодая.

– Не такая уж я и молодая! – Сэнди ткнула его кулаком в бок и заявила, что хочет сменить тему разговора.

Ночью им приснилась черная пустота, в которой они парили, пытаясь дотянуться друг до друга.

– А что если это никогда не закончится? – спросила Сэнди утром, когда они зашли в местный бар позавтракать. Донован отвернулся, предпочтя не отвечать. – Если это так, то я бы хотела быть с тем, кто это сможет понять. А еще лучше – с тем, кто знает, что это такое.

И снова Донован промолчал.

Первую половину дня они ехали почти молча, думая о чем-то своем и в то же время о чем-то общем. Бонни молчала, наблюдая за ними. Из-под чепчика виднелся рыжий пушок. Холодные глаза скользили по окружающей реальности, изучая, ощупывая. Сэнди смотрела на нее и не могла представить себе тот день, когда эта девочка вырастет и скажет, что она не ее мать. «Нет. Такого не будет», – говорила себе Сэнди, но ближе к ночи, когда поняла, что спустя день Донована уже не будет рядом, расплакалась.

– Эй, ты чего? – растерянно спросил он. Она покачала головой и вышла на улицу. – Знаешь, – сказал Донован, выходя следом за ней, – в жизни очень мало по-настоящему неразрешимых проблем, но вот людей, которые не умеют или попросту не хотят решать эти проблемы, к сожалению, очень много.

– Тоже Нэтти сказала? – шмыгая носом, спросила Сэнди.

– Нет. Моя бывшая девушка.

– Девушка? – Сэнди повернулась к нему, награждая кислой улыбкой. – И поэтому ты сбежал от нее?

– Мне нравилась эта жизнь.

– Как сейчас?