Олег отмахнулся и только сейчас почувствовал ужасающую боль, голодной саранчой накинувшуюся на открытые участки тела. Жара больше не было, более того, сделалось невыносимо холодно, так что даже застучали зубы. Олег медленно обернулся, уставился на яркое пятно, когда-то бывшее «шестёркой». Из раздражённых глаз снова потекли кислотные слёзы… и он в очередной раз пропустил момент атаки…

Позвоночник надсадно хрустнул, перегибаясь через спинку скамьи, а в паху возникла жгучая боль.

— Хрен с тобой! — проревел над ухом безумный Палит. — Раз в огне не горишь — я тебя на ремни порежу!

Противники сцепились, полетев через скамью в пузырящуюся грязь.

Олег приложился головой об бетонное основание и на секунду потерял пространственную ориентировку. Затем всё же пришёл в себя, ещё раз ощутив, как в районе паха разрастается очаг пульсирующей боли. Мальчик машинально сунул руку за пояс, с трудом сдержался, чтобы не закричать. Под пальцами возникло что-то твёрдое и неимоверно холодное. Голова уже ничего не соображала из-за завладевшей сознанием боли, и Олег просто выдернул из паха окровавленную «розочку». Он всё же застонал и поспешил отшвырнуть острый предмет как можно дальше.

— Ну как?.. — просипел совсем рядом ненавистный Палит. — Понравился «Сидр»? Я тебе сейчас ещё принесу! Ты ведь не откажешься? Правильный ты наш.

Олег стиснул зубы, с трудом проглотил болезненный стон.

Палит злорадно улыбнулся, протянул к горлу жертвы холодные пальцы.

— Лучше так тебя придушу! А потом и твою сучку невскрытую тоже!

Наверное именно эта фраза и спасла Олегу жизнь.

Мальчик не был уверен, что ему удалось бы совладать с монстром, не вспомни Палит про Светку.

Олег взвыл, точно раненный зверь, собрал остатки сил и что есть мочи вцепился в Палита.

— Только тронь её, гад! Пожалеешь, что на свет появился!

— Да ну?.. — усмехнулся Палит. — Уверен?

— Побольше твоего! — И Олег, пользуясь секундным замешательством противника, вцепился тому в глаза.

Палит взвыл от боли, тут же попытался отстраниться. Однако у него ничего не вышло. Олег впился похлеще клеща и явно не собирался уступать инициативу. Мальчик вдавил беспорядочно отмахивающегося противника в спинку скамьи и принялся методично вжимать упругие белки внутрь глазниц.

— Пусти, сука! — визжал Палит, безуспешно пытаясь отбиться от напирающего Олега. — Чего, яйца напоследок отрастил, гавнюк поганый?! Я твою маму имел! Аааа!..

Олег никак не реагировал ни на боль, ни на оказываемое сопротивление, ни на стремительно тающие силы — он просто давил.

(как слизней!)

Давил до тех пор, пока под большими пальцами обеих рук больше не осталось упругости. Давил и после этого, не обращая внимания на заливающую руки кровь. Давил даже когда Палит забился в конвульсиях, больше походящих на предсмертную агонию.