– Никого… И дверь закрыта. Вот же чума бесовская! – Тетьнюся подошла близко-близко, я даже попятилась, испугавшись, что раздавит. Она стала шарить в моей кровати, шумно раскидывая подушки-одеяло, меня, что ли, откапывает?

– Не то я сделала… Тут по-другому надо…

Я поняла: знахарка доставала из-под подушки перекрещенные палочки. Уж не они ли избавили меня сегодня от дьякона? Я даже хотела ей крикнуть, чтобы оставила мой оберег в покое, но вовремя вспомнила, кто я есть.

Пунктирные ноги развернулись и быстро пошли к выходу. Знахарка еще что-то бормотала, но я не расслышала, наверное, это был какой-нибудь заговор. Ну вот, осталась я без оберега. Я заползла поглубже под кровать и стала ждать ночного гостя. Казалось, он явится немедленно и утащит меня в свою яму, без этих несчастных палочек я не смогу от него убежать. Даже забыла про нарисованный мелом круг, ждала-ждала… Пока не уснула.

– Ну и где ты была полночи?!

Я вскочила. Мать стояла надо мной, уперев руки в бока.

– Пока ты гуляла, брат в больницу загремел. Где была, я спрашиваю?!

Из потока слов, который вылился на мою сонную голову, я поняла, что до больницы они вчера все-таки доехали и что Костику не так уж плохо, иначе мать ни за что бы не оставила его там одного.

– Ты будешь говорить или нет?

– О чем?

Как назло, мне ничего не шло в голову. Правильнее всего в таких случаях дождаться, пока ответ придумают за тебя. У моей мамы такая фантазия! Она может запросто решить, что я ездила на раскоп к отцу, грабя по дороге банки и пуская под откос поезда. Все это босиком и без шапки. Самое разумное – дождаться, пока она это придумает, ужаснется, раскричится, упадет без сил и спросит уже нормально: «Так где ты была-то?» Тогда ей можно признаваться в чем угодно вплоть до организации теракта, она уже перегорела.

Каждый раз я обещаю себе, что вот сейчас так и будет, но у меня никогда не хватает выдержки.

– Я знаю! Ты убежала на реку, там все ваши до утра пасутся! Сбежала от больной матери Владику глазки строить! – Обвинение было метким и подлым. В неразделенной любви к Владику можно обвинить все женское население нашего поселка, включая младенцев, старух и домашнюю скотину. Так бывает: первый парень на деревне – персонаж вовсе не вымышленный, по крайней мере, у нас.

Я предсказуемо покраснела, и мать поняла по-своему:

– Приехала с соплями, всех заразила… Мать с братом с температурой валяются, а она гулять пошла ночью, чтобы еще больше простудиться! А если бы и мне стало плохо? Что тогда?

Я потихоньку закипала. Мать так и напрашивалась, чтобы ей ответили какую-нибудь гадость, вроде: «Мне так повезти не может». Что за жизнь жабья, тебя ругают, а тебе и ответить нельзя! Я закрыла рот руками и позорно удрала в кладовку.