– Нормально! – с готовностью повторил Рыжий и пропал.

Глава XI. Утро

Глава XI. Утро

Утро ворвалось в мой сон и больно сдернуло меня с небес на землю. Кажется, я физически ощутила удар копчиком, вот какое это было утро. Ты можешь прятаться от нечисти, сама быть нечистью, можешь умирать тут сколько тебе угодно, но к приезду Драгоценного Костика ты обязана вычистить дом и купить заварки. Вчера я думала, что мне все можно. Ну хотя бы не махать полночи тяпкой, а посидеть подумать, пока не мешают. Заварки, понятно, тоже не купила, у нас ночных магазинов нет. А утром банально проспала. Утро ворвалось в мой сон топотом и криком:

– Ну и бардак ты тут развела! Приводила кого? – Тогда я почувствовала как будто пинок под зад, хотя лежала на спине. Села на кровати.

– Тетьнюсю, – отвечаю. – Точнее, она сама пришла. Я умру в течение года, а тебя волнует бардак.

Не думала, что это будет так просто: взять и сказать. И ведь сказала, и с любопытством уставилась на материно лицо. Мне казалось, что в зрачках вращаются курсоры, как на компьютере во время загрузки. Идет обработка данных…

– Что за глупости? От чего? Ты заболела? Тетьнюся тебе это сказала?

Я пожала плечами, а мать схватилась за телефон и, тыкая кнопки, убежала на кухню, как будто боялась, что я услышу. Тетьнюсе звонит. Ошибка в программе. Ожидаемой реакции сервера не последовало. Мне хана. Не пришло мне в голову, что мать может не поверить и спросить ту, кто знает правду, но нипочем не скажет ее. Даже мне, а ей – и подавно. Или Ванька из сна прав – и это все же неправда?

Они долго разговаривали. Я успела одеться, умыться, чтобы умереть красивой, поспорить с Костиком и оценить его румяную наглую физиономию (не видела, чтобы люди выздоравливали так быстро). Потом решила, что успею и в магазин сбегать, хоть за некупленную заварку не огребу. Сбегала. Заварила. Поставила на плиту Костикову кашу…

– А мама за тобой побежала. – Драгоценный Костик вошел и сразу полез в магазинный пакет. – Сказала: «Поймаю – убью!» Что ты тут без нас устроила? – Он достал печенье и грыз, поглядывая на меня, как на экран в кинотеатре. «Чем ты сегодня меня развлечешь, вечно виноватая нянька?»

– Отстань, упыренок, без тебя тошно. – Грубить Драгоценному Костику – смертный грех.

Но надо было видеть его лицо! Если бы с ним кофемолка заговорила, он удивился бы меньше. «Эта бытовая техника смеет открывать рот!» – читалось на его лице. Но вслух мой братец предсказуемо крикнул:

– Мама! – Благо та уже хлопнула входной дверью.

Шаги в коридоре были поспешные, и обувь кто-то не сменил, уж очень торопился сделать мне втык: