Он вежливо спросил: «Удовлетворительно ли я рассеял ваши сомнения? Разве все это не соответствует характеру колдуна и его дочери?»

Я не ответил. Он заговорил:

— Продолжая рассуждения, мой дорогой Каранак, предположим, что вы сбежите, расскажете эту историю другим, привлечете ко мне человеческий закон… что произойдет тогда? Не найдут никаких жертв, ни мертвых в Пирамиде, ни живых в пещере. И Пирамиды никакой не будет. Я позаботился об этом.

— Найдут лишь мирного ученого, у которого невинное хобби — воспроизвести в миниатюре древний Карнак. Он покажет свои стоячие камни. Его очаровательная дочь будет сопровождать и развлекать прибывших. Вы… вы тоже будете присутствовать, но как сумасшедший. Но, будете вы здесь или не будете, что произойдет с вами дальше? Вы не умрете… даже если очень захотите… даже если у вас останется сил, чтобы сформулировать такое желание…

Губы его улыбались, но глаза были холодны, как лед. «Я по-прежнему говорю как колдун, разумеется».

Я спросил: «Но почему со своим экспериментом вы приехали сюда, де Керадель? Разве не лучше было бы провести его в Карнаке, перед древней Пирамидой? Собиратель хорошо знает туда дорогу».

Он ответил: «Собиратель знает все дороги. И как я могу свободно открывать эту дорогу в земле, где так живы воспоминания? Где нашел бы я жертвы, как бы смог провести ритуал без помех? Невозможно. Поэтому я и пришел сюда. Здесь Собиратель неизвестен… пока».

Я кивнул; все это достаточно разумно. Прямо спросил: «Чего вы рассчитываете добиться?»

Он рассмеялся. «Вы слишком наивны, Каранак. Этого я вам не скажу».

* * *

Гнев и угрызения совести заставили меня забыть об осторожности. «Я никогда больше не буду помогать вам в этом черном деле, де Керадель».

— Вот как! — медленно сказал он. — Вот как! Я так и думал. Но вы мне больше не нужны, Каранак. Сближение прошлой ночью было почти совершенным. Таким совершенным, что больше мне не нужна даже… Дахут.

Он сказал это почти задумчиво, как будто рассуждал вслух, а не говорил со мной. И опять я почувствовал между ними какую-то трещину, какой-то разлад… страх перед Дахут гонит его… куда?

Он откинулся в кресле и рассмеялся; в глазах и губах смех без угрозы или злобы.

— Это одна сторона дела, доктор Каранак. А теперь возьмем другую сторону, сторону здравого смысла. Я способный психиатр и любитель приключений. Исследователь, но не джунглей и пустынь этого мира. Я исследую мозг человека, а это тысячи миров. Большинство из них, я это признаю, удручающе однообразны. Но время от времени встречаются такие отличия, которые оправдывают всю работу.