– Это же гробовщик! – ахнула Марья, вспомнив описание бабушкой паука. – Что же ты задумал, Леша?

Тем временем Алексей положил листок сверху на деньги, и Марья схватилась за сердце, паук поднял две когтистые лапы над фотографией ее и детей! Это же конец, стоит лишь проколоть фото гробовщику, и человек моментально умирает…

– Нееет! – страшным осипшим голосом прокричала Марья и уронила свечу на ковер, который тут же занялся пламенем.

– Именем Великой Матери, правительницы Инио и жаркой Страны Тюльпанов, Милости Божьей, заклинаю! Я Мария, женщина земная, – отныне иная, жара Матери не познавшая, красы цветов ее не понявшая, отдаю себя земную, прими дар, Мать мира!

– Что хочешь ты взамен, дочь Отца своего? – выдохнуло зеркало.

– Спаси моих детей, умоляю! Возьми меня взамен! Пусть будут они счастливы и спокойны!

– Будь по-твоему, но с этой минуты ты опять дочь Отца своего! – непонятно сказал голос из зеркала, и Марья вдруг увидела в зеркале чудную картину – она сама стоит с косой черной, перекинутой через плечо. За одну руку Кузеньку, сыночка, держит, а другой малышку-дочь прижала к себе. Улыбнулась из зеркала незнакомая Марья, повернулась и пошла прочь с детьми. Жара огня за спиной не почувствовала настоящая Марья. Закричала дико.

– Стой! Стой! Маша? Стой!

– Валентина ты впредь! – обернулась на нее женщина. – А я теперь просто земная женщина. Ох и много ты мне испытаний приготовила, Валентина! Но быть по-твоему, главное – детки мои со мной, и любимый меня найдет…

– Стой!!! – кричала и кричала Валентина, а затем бросилась в комнату детей, не видя, как пламя съело ковер, кресло, как зарницей заполыхали занавески. И то, как испарилась в зеркале незнакомая женщина Марья, как две капли воды на нее похожая, с ее родными кровинками, ее детьми! Потому что ее детей в кроватках не было. На колени упала Валентина, схватила одеяльце детское и зарыдала громко и отчаянно. Отчетливо вдруг поняла Валентина, нет больше прежней жизни, иная началась. Есть в мире теперь две Валентины – одна теперь Марьей зовется да деток ее где-то в иной реальности воспитывает и радуется на них, а другая – она сама, только кто она теперь, Валентина. Проданная мужем, проклятая за обычную колдовскую брошь. может, и нет ее вовсе? Может, лишь Марья и существует, а она, Валентина, всего лишь жертва темной земной волшбы, паука-гробовщика и пламени, сжирающего ее дом. Закашлялась она едким дымом, да без чувств на ковер повалилась.

Тем временем из большого раскаленного от огня зеркала выпрыгнула красно-бурая древняя львица громадных размеров, оглянулась на треснувшее зеркало и, сердито зарычав, пошла прямо в пламени в детскую комнату. Там она нашла Валентину и, обнюхав ее, лизнула щеку.