Не то что пистолета.

Тогда мне стало легче. Появилась уверенность в той правде, которой верили все: Леха просто потерялся, не нашел дороги домой. Никакого Медведя не было.

Он всего лишь заблудился.

Как и все те, кто когда-то исчезал в лесу.

А дрожащие голоса, передававшие историю о Старухе, что похищает маленьких детей и пожирает их в чащобе, – перепуганное темнотой детское воображение. Очередная сказка про Бабу-ягу.

Это было настольно очевидно, что у меня никогда не возникало и тени сомнения в обратном.

Вплоть до того момента, пока я не увидел Лехин пистолет и Димка не сказал, что нашел его на той поляне.

Рядом с Пнем. Волшебным Пнем, из которого появляется ужасный Медведь.

– Пап, можно я сегодня заночую на улице, в доме, что мы с пацанами построили? Деда с бабой не пускают, пусти ты!

Я сделал глоток из чашки. Мама по-прежнему покупает самый дешевый чай: этот отвратительный вкус ни с чем не спутаешь. Но стоит добавить туда две ложки сахара, и появляется необычный эффект: я успокаиваюсь, из головы исчезают посторонние мысли, а освободившаяся пустота заполняется голосами прошлого, что звучат тепло и умиротворяюще.

По привычке закинув ногу на ногу, я снова ударился о крышку стола.

* * *

Ну надо же, дети до сих пор строят дома в поленницах. Только теперь те выглядят гораздо лучше. Раньше из дров делали лазы и укрепляли их досками так, чтобы можно было передвигаться внутри, как в лабиринте. Или как в муравейнике. Хороший дом строился не один месяц, требовалось пересобрать поленницу от начала до конца, но зато и результат того стоил: самая лучшая и совершенная конструкция становилась центром мира, здесь собиралось больше всего детей, здесь проходили игры, правила которых были настолько запутанны и нелогичны, что ни один человек старше шестнадцати лет не мог их понять.

Такими я помнил дома в поленницах со времен детства.

Но тот, что построил Димка с друзьями, – он отличался.

Этот дом был не просто большим – гигантским. Никаких лазов – вместо них просторные проходы, тщательно выложенные самыми ровными и крепкими полешками. Они были узкими, но в них вполне мог протиснуться и взрослый человек. Не знаю, как такая конструкция получилась у детей, – может, помогли статьи из Интернета, может, внутреннее чутье, – но стены оказались сложены идеально: ничто не шаталось и не требовало гвоздей. Доски были настелены только сверху, так, чтобы внутрь не затекала вода во время дождя.

Проходы в поленнице петляли, изгибаясь так, что я потерял ощущение пространства, пока не оказался в небольшой комнате со сколоченной из досок мебелью. Тут был столик, несколько табуретов, кровать, на которой лежал старый матрас и ворох одеял.