— Где ты? — снова спросил Марти.

Глаза Кэрис бешено вращались под закрытыми веками, оглядывая горящую местность. Он не мог разделить ее впечатлений без ее слов, а она была ошеломлена восторгом или ужасом — Марти не мог понять, чем именно.

Еще там были звуки. Не громкие; край, куда она попала, вынес слишком мною страданий и разрушений, чтобы кричать. Жизнь почти ушла оттуда. Под ногами валялись тела, так жутко обезображенные, будто они упали с неба.

Оружие, лошади, повозки. Она видела их как сквозь пелену ослепительного пожара, и каждый образ вспыхивал только раз. За секунду темноты между двумя вспышками картина полностью менялась. Только что Кэрис стояла на пустой дороге, а рядом кричала обнаженная девушка. В следующий миг она уже глядела с холма вниз на выжженную равнину, разглядывая ее урывками сквозь клубы дыма. Потом перед ней предстало серебряное тело березы — и вот его уже нет. Руины и лежащий на земле обезглавленный человек мелькнули и исчезли. Но огоньки оставались где-то рядом; сажа и крики в горящем воздухе, ощущение безнадежного движения по кругу. Она чувствовала, что сцены бесконечно сменяют друг друга — то тихий пейзаж, то жестокий кошмар, — и у нее не хватит времени понять эти образы.

Затем огоньки пропали так же резко, как исчезли первые фигуры, и вокруг опять воцарилась тьма.

— Где ты? — Голос Марти нашел ее.

Он был так встревожен, что она ответила:

— Я почти труп, — сказала она совершенно спокойно.

— Кэрис? — Марти боялся, что ее имя пробудит Мамолиана, но он должен был понять, говорит она сама с собой или с ним.

— Не Кэрис, — ответила она.

Марти показалось, что ее рот изменился, губы стали тоньше. Это рот Мамолиана, а не ее.

Она подняла руку с колен, будто хотела коснуться своего лица.

— Почти труп, — произнесла она снова, — Битва проиграна, ты видишь. Проиграна целая проклятая война…

— Какая война?

— Та, что проиграна с самого начала. Но это не важно, да? Подыщу себе другую войну. Всегда есть какая-нибудь война.

— Кто ты?

Кэрис нахмурилась.

— Что тебе до того? — огрызнулась она. — Не твое дело.

— Да, это не важно, — кивнул Марти. Он боялся быть слишком настойчивым.

Но на его вопрос ответил шепот: