— Не оставляй меня, — зашептал он в ее волосы. — Ради бога, не оставляй меня.

Внезапно она распахнула глаза.

— Марти, — с трудом выговорила она. — Марти.

Это была настоящая Кэрис. Он знал ее взгляд слишком хорошо, чтобы обмануться трюком Европейца.

— Ты вернулась, — сказал он.

Несколько минут они молчали, обнявшись. Когда они начали разговор, Кэрис не хотелось заново пересказывать все, что пережила. Марти сдерживал свое любопытство. Достаточно знать, что у них за спиной не дьявол.

Просто древняя человеческая порода, обманутая любовью, готовая разрушить этот мир.

63

63

Теперь, возможно, у них появился шанс выжить. Мамолиан оказался человеком, несмотря на все его сверхъестественные способности. Ему двести лет, но какая разница?

Самое важное сейчас — отыскать Папу и предупредить его о намерениях Мамолиана, а затем придумать план противодействия Европейцу. Если старик откажется помогать, это его право. Но Марти должен попытаться. На фоне убийства Шармейн и Флинна то, что Уайтхед устроил для Марти, выглядит как обыкновенное хамство. И это явно меньшее из зол.

Но Уайтхеда нужно найти, и для этого у Марти имелся единственный ключ — клубника. Перл говорила, что старик не может жить без нее — ни дня за двадцать лет. Продолжает ли он баловать себя ягодами даже сейчас, когда скрывается? Слабая нить для поисков. Однако аппетит, как недавно узнал Марти, играл важную роль в этой головоломке.

Он попытался убедить Кэрис пойти с ним, но девушка была выжата до капли. На сегодня ее путешествия закончены; она увидела слишком много за один день. Все, чего она хочет теперь, — попасть на солнечный остров; так она утверждала. Марти неохотно оставил ее наедине с героином и отправился в Холборн к мистеру Галифаксу, чтобы поговорить о клубнике.

Когда он ушел, Кэрис очень быстро нашла забвение. Картины, подсмотренные в голове Мамолиана, канули в туманное прошлое, откуда и явились. Будущего — если оно вообще есть — здесь не было; на острове царил покой. Кэрис купалась в сиянии абсурда, пока снаружи не начался легкий дождь.

XII Танцы толстяков

XII

Танцы толстяков

64

64

Брир не возражал против изменения погоды. После постоянной духоты дождь казался символическим очищением, он принес облегчение. Несмотря на то что Брир давно потерял способность воспринимать боль, на жаре его мучил неодолимый зуд. Даже не зуд, а всеобщее раздражение: ползущее ощущение на коже или под ней, не исчезавшее ни от какой мази. Моросящий дождь немного смягчил его, и Брир чувствовал благодарность — то ли за дождь, то ли за предстоящую встречу с женщиной, которую любил. Хотя Кэрис и нападала на него несколько раз (Брир носил эти раны как трофеи), он простил ее. Она понимала его лучше, чем кто-либо другой. Она неповторима, она богиня, даже несмотря на то, что у нее есть волосы на теле. Брир знал: если снова ее увидеть, показать ей себя, коснуться ее, то все будет хорошо.