— Ты говоришь, он побеждает без единого проигрыша?

— Всегда.

— Ну а что у него за метод? Как он передергивает?

Васильев оторвался от созерцания голых плит паркета на полу.

— Передергивает? — недоверчиво переспросил он. — Он не шельмует. Я играл в карты всю жизнь. И с лучшими, и с худшими. Я знаю все трюки, на какие способен человек. Но я говорю тебе, что он играет честно.

— Самый удачливый игрок хоть раз да проигрывает. Законы случая…

Выражение искренней радости появилось на лице Васильева, и вор на миг увидел того человека, что обитал в этой крепости, пока не рухнул в пропасть безумия.

— Законы случая для него ничто. Ты не понимаешь? Он не такой, как ты или я. Как может человек всегда выигрывать, не имея власти над картами?

— Ты веришь в такое?

Васильев приподнял плечи и снова тяжело опустил их.

— Для него, — произнес он почти созерцательно в состоянии крайнего уныния, — победа это красота. Это как сама жизнь.

Его глаза вернулись к бессмысленному блужданию по грубой фактуре паркетных плит, пока вор укладывал в голове его слова: «Победа это красота. Это как сама жизнь». Весьма странная речь, трудно ее понять. Пока он пытался уяснить значение слов, Васильев придвинулся ближе. Его дыхание было наполнено страхом, его огромная рука теребила рукав вора. Он проговорил:

— Я уже готов к отправке, тебе не сказали? Через несколько дней я буду далеко отсюда. Я получу награду, когда вернусь домой. Вот почему меня так быстро отправляют: потому что я герой, а герои получают то, что им нужно. Я уеду, и он никогда не найдет меня.

— А зачем ему искать тебя?

Рука, ухватившаяся за рукав, сжалась в кулак. Васильев притянул вора к себе:

— Мне нечем отдать ему долг, я проигрался в пух и прах. Если я останусь, он убьет меня. Он уже убил других. Он и его приятели.

— Он не один? — удивился вор.

Он думал, что игрок обходится без помощников. Их наличие не вязалось со сложившимся образом.

Васильев высморкался с помощью пальцев и откинулся в кресле. Оно скрипнуло под его тушей.

— Кто знает, где правда, а где вымысел? — прошептал он. — А если я скажу тебе, что рядом с ним мертвецы, ты мне поверишь? — И ответил себе сам, качая головой: — Нет. Ты решишь, что я спятил…