– Да, – откликнулся Джерри. – Ее зовут Катя Люпи, и она…

– Я знаю, кто она такая, – перебил Эппштадт. – Видел ее фильмы. Редкая мурня, должен сказать. Низкопробный китч, и ничего больше.

Трудно было поверить, что женщина, некогда построившая этот дворец в мавританском стиле, и прекрасная незнакомка, увлекшая в море Тодда Пикетта, – одно и то же лицо. «Скорее всего, та сумасшедшая на берегу – внучка, а то и правнучка первой хозяйки этого чертога», – предположил Эппштадт.

Он собирался проверить свою догадку, расспросив Брамса, как вдруг по каньону разнесся протяжный вой койотов. Это были именно койоты, Эппштадт не мог ошибиться. Немало его знакомых жили на холмах, и им приходилось частенько сталкиваться с койотами. Все они уверяли, что эти животные совершенно безобидны. По их словам, максимум, на что способны койоты, – разбросать содержимое мусорного бачка в поисках лакомых объедков или пообедать домашней кошкой. Но сейчас, вслушиваясь на восходе солнца в этот печальный вибрирующий звук, Эппштадт ощутил, как его желудок болезненно сжался, а по коже поползли мурашки. Все это напоминало саунд-трек к какому-нибудь долбаному фильму ужасов, из тех, что он частенько заворачивал.

Вдруг хор койотов смолк – так же внезапно, как и раздался. На несколько секунд в воздухе повисла полная тишина.

А потом все вокруг начало сотрясаться. Стены, светильники, старинные половицы под ногами незваных гостей.

– Землетрясение! – заорал Сойер.

Он схватил Максин за руку. Она с пронзительным визгом устремилась к кухонной двери.

– Надо выбраться отсюда! – кричала она. – Снаружи будет безопаснее.

Когда ее вынуждали к этому обстоятельства, Максин проявляла завидное проворство. Увлекая за собой Сойера, она бросилась к выходу. Джерри попытался последовать их примеру, но от нового, более мощного толчка потерял равновесие.

Джою, парню со Среднего Запада, еще не доводилось на собственной шкуре испытать, что такое землетрясение. Совершенно растерявшись, он неподвижно стоял на дрожащем полу, с жаром повторяя имя Спасителя.

«Сейчас это кончится», – твердил про себя Эппштадт. В отличие от Джоя он на своем веку пережил множество землетрясений, больших и малых. Но на этот раз стихия и не думала успокаиваться – напротив, бушевала сильнее и сильнее. Пол под ногами Гарри буквально ходил ходуном. Если бы он увидел нечто подобное в кино, мастера по спецэффектам, изобразившего землетрясение столь неправдоподобно, наверняка ожидало бы увольнение. Эппштадт решил бы, что тот излишне сгустил краски. Ведь гвозди и дерево – это прочные материалы, они не могут прогибаться и вздыматься волнами. Все это выглядит ужасно фальшиво.