– Какой жизнью? У меня нет никакой жизни, – вздохнула Тэмми. – Ты же знаешь, смысл моему существованию придавал исключительно Тодд Пикетт. Все, что у меня осталось, – это его фотографии.

– Тебе стоит выбросить весь этот хлам.

– Возможно, именно так я и сделаю. А еще я подумываю о кругосветном путешествии.

– Полагаю, самое лучшее для тебя – остаться здесь, со мной.

– Не думаю, что…

– Уверен, это наиболее разумный выход. Оставайся, не пожалеешь.

– Ты был внизу?

– Я давно уже не выходил отсюда. Зачем?

– Дело в том, что этот дом скоро рухнет, Тодд. Очень скоро.

– Не рухнет, – покачал головой Тодд. – В Калифорнии землетрясения – привычное дело, а этот дом построен на совесть. Наверняка на своем веку он выдержал сотни подобных толчков. И до сих пор стоит.

– Дело не в землетрясении, Тодд. Здесь почти не осталось фундамента. Мертвецы… то есть гости Кати разбили балки и уничтожили перекрытия.

Не отвечая ни слова, Тодд принялся сосредоточенно сбрасывать с кровати землю.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь убедить тебя остаться, – ответил Тодд, не прерывая своего занятия. Очистив кровать от земли, он сорвал с нее простыню и завязал ее узлом вместе с остатками грязи. Потом он отбросил узел прочь и улегся на матрасе, скрестив ноги, и прислонив голову к спинке кровати. Яйца его блестели, словно начищенные, член по-прежнему пребывал в возбуждении. Взгляд, устремленный на Тэмми, был полон откровенной похоти.

– Иди ко мне, – позвал он.

Давно ли она жизнь была готова отдать за подобное приглашение, вздохнула про себя Тэмми. Давно ли она не решалась вообразить себе такое даже в самых смелых мечтах…

– Тебе лучше одеться, – доброжелательным, но непререкаемым тоном заявила она вслух. – У тебя что, нет здесь ни одних штанов?

– Значит, ты не хочешь? – спросил он, играя с головкой члена.

– Нет, – решительно ответила она. – Не хочу.

– Потому что я мертвый, да? Ты не трахаешься с покойниками?