— Вот один! — кричу я показывая рукой на этого парня — хватайте его! — мои товарищи вприпрыжку оказываются на месте и быстро, без особых церемоний схватив парнишку, отрезают ему голову.

Я же хватаю «поцелованную» девушку за грудки, и потом, повернув ее к себе спиной, прижавшись сзади, достаю свой нож:

— Инфицирована ты или нет — говорю я ей в ухо, но так, чтобы слышали остальные «отдыхающие» в зале — это все пятьдесят на пятьдесят, но на всякий случай, если ты уже и не ты, а тварь кровососущая — и раз! Я отрезаю девушке голову!

Кровь хлещет у нее из горла фонтаном, забрызгивая мои белые блестящие латы и крылья, и я, раскрыв рот, ловлю эту кровь, немного выпивая:

— Упс! — говорю я сам себе, снова так, чтобы все остальные меня услышали, определив по крови инфицированность убитой только что девушки — а она-то оказалась и не того… Ну да ладно!

Ко мне подбегает какой-то паренек в очках, убеждая, что врачи, дескать, вот-вот найдут лекарство от эпидемии:

— Твои врачи — наставляю парню в грудь дуло своего огромного револьвера — уже пятнадцать лет ищут это лекарство но все никак не найдут!

Тогда очкарик громко и истерично начинает вещать, будто если бы не мы, не «так называемые ангелы», никакой эпидемии не было бы и вовсе, и что даже инфицированный — он вроде как продолжает жить… и тут же получает от меня такую оплеуху, что отлетает на несколько метров, после чего, ударившись об стену, падает на пол и не подает больше признаков жизни.

К нему бросаются другие люди, а я и мои товарищи быстро проходим «по рядам» разглядывая шеи людей — нет ли на них следов укусов инфицированных?

Время от времени с громким воплем, не взирая на протесты других людей мои товарищи с каким-то радостным неистовством тут и там отрезают головы инфицированных, затаившихся среди публики, кровь льется рекой, некоторые инфицированные пытаются бежать, но их везде настигают.

Тогда неинфицированные с дружным воем бросаются на выход, и я, для смеху, напоследок запускаю в них большим увесистым торшером — гулять, так гулять! Репутации у нас среди людишек все равно уже нет никакой!

Я вскакиваю на сцену, где быстро оглядев всех членов выступавшей рок-группы не менее быстро сношу им головы — и их уже порядком надоевшая мне музыка умолкает.

* * *

И тут на минуту в воздухе повисает пауза, и все мы, я и мои товарищи будто замирает. Публика убежала, охрана клуба ретировалась, вокруг нас только обезглавленные трупы, море крови и головы, которые мы так весело отделили от тел.

— Сколько их тут было? — спрашиваю я своих товарищей.