* * *

Еще немного, еще немного, еще немного, я уже ползу по-пластунски, я, собрав волю и силы в кулак, еле подогнув ногу — выпрыгиваю, бью кулаком по выключателю — но промахиваюсь, и уже в отчаянии, граничащим со смирением перед неизбежной судьбой — падаю обратно на пол — и тогда уже из самых последних сил, трясясь от страха — заползаю под стол.

* * *

В моих ушах звенит злобный дребезжащий шепот, и тень, идущая за мамой, окончательно поглощает все.

«Андрей!» — вдруг слышу я четкий, ясный и спокойный голос Фетисова, фоном к которому был бой колоколов, печально-протяжный — «Теперь ты видел, что ожидает землю, если ты пойдешь на компромисс и сдашься. Ангелы, как бесплодные духи блуждающие ныне по земле вернутся на небо, и господь отдаст им во владение землю. И тогда они вернутся, чтобы делать то, что пожелают, и будут строить свои города, и застроят все. И чтобы быть более успешными в своих делах привлекут на свою сторону людей, и люди будут помогать им застраивать землю. И для общения с людьми ангелы придумают зелье, испив которое люди смогут свободно понимать ангелов, но зелье это не пойдет впрок людям, и десятина из них преобразится, и станет питаться себе подобными. И эти преображенные начнут войну против ангелов, и сотрут все, что ангелы построили, и потом примутся за людей, и истребят их, а потом и друг друга. И останется последний — самый сильный, и он пойдет войной на Сатану, и победит его, и не будет у господа достойного соперника, но тот, что появится будет столь господу необычен, что, для того, чтобы одолеть того, господь уничтожит все. И не станет больше ничего и время остановится и вновь будет тьма над бездной, но бог вновь не начнет созидать, и огорченно воссядет на своем престоле в окружении своих избитых и внутренне сломленных слуг. И это будет конец».

* * *

Из тьмы, которая меня застала на кухне дачи под столом вдруг стали проступать очертания моей кухни, на которой я сидел перед уже погасшей свечой.

Я был в шоке и долго не мог придти в себя.

— Ну и подарочек удружил мне Фетисов — сказал я себе тогда, вытирая слезы со своих глаз — ну и «помощь в борьбе»!

Как бы то ни было, но если все виденное мной — правда, я ни в коем случае не могу отступить. Даже если все это — лишь образы, а не именно то, что было видно. Какие-то там ангелы с демонами, кажется, что все это — чушь, но сейчас разве я могу об этом сказать, будто все это выдумки? После всего, что я пережил? Эта чупакабра поганая, Сестра моя, не лучше, Азазель, походы живых мертвецов. Туман, в котором я блуждал несколько дней, думая, что прошло всего несколько часов…