— Как закончено?! — почти воскликнул Стэнли.

— Очень просто. Тайные вожди найдены и они не белые. Всё, Орден Золотой Зари нас больше не интересует.

Отказываясь верить услышанному, Стэнли начал активно протестовать. Все те доводы, что ранее полковник приводил сэру Джеймсу, Хьюита ничуть не убедили. Меритсегер была для него не менее реальна, чем белый Финн Мак Кумал под Дублином.

— Она не может быть иллюзией, — качал головой молодой человек. — Она пила кровь Сандерса. Сейчас он даже может быть мертв, а вы говорите, что Меритсегер не существует.

— Я очень даже верю, что она некогда гуляла по ночам между пирамид, а может и сейчас это делает. Но то, что именно Меритсегер привиделась Йейтсу с Эмери, было лишь предположением, моим предположением. Теперь я беру его назад.

— Но почему? Что заставило вас передумать?

Полковник на минуту призадумался и сказал:

— Знаешь, Стэнли, когда я только увидел Матерса, то посчитал его обычным авантюристом, который тянется ко всему необычному и создает вокруг себя ореол таинственности. — Напряженно проведя рукой по лбу, полковник продолжил. — Но Матерс заставил меня поверить, что он самый настоящий маг. В тот момент я не просто поверил, я ощутил, что в мире есть силы неподвластные людскому разуму, но люди подвластны им. Многие в Обществе считают, что кровопийцы имеют превосходство перед смертными во всём. А в тот момент я осознал собственную ничтожность перед одним из тайных вождей.

Стэнли заворожено слушал полковника, а тот, отбросив задумчивость, заявил:

— Да, Матерс определённо, пока ещё может совершать невероятные вещи и они не могут не поражать. Но я не собираюсь благоговеть перед его сверхъестественными способностями. Мне просто противно оттого, что он творит со своими последователями: в кого заставляет их поверить и кому учит служить. Без магии Матерс был бы крайне жалким человеком. Но у него есть власть, и он не брезгует ею злоупотреблять. Но ты ведь спросил меня не о Матерсе. Эмери мне глубоко неприятна, но по другой причине — она, так сказать, неразборчива в магических связях. Что ей привиделось во сне, я не знаю, но назваться оно могло как угодно, хоть богиней Меритсегер, хоть змеёй Сатой, хоть духом египетской певицы. Просто Эмери помешана на Древнем Египте, и не удивительно, что сущности из иного мира хотят произвести на неё должное впечатление. Сказать что-либо определенное о Йейтсе мне сложно. Его обезличенное видение можно толковать как угодно.

— А как же страж? Видение просило освободить его.

— Слово «Сфинкс» не было произнесено. Так что, под стражем можно понимать что угодно.