— Тогда позвольте проводить вас до гостиницы, — предложил полковник, — чтобы фройляйн Бильрот не волновалась.

Профессор охотно согласился и вдвоём они не спеша последовали вверх по улице. Всю дорогу полковник наблюдал, как старик бережно прижимал к себе сверток, что не удержался от вопроса:

— Если не секрет, что там у вас?

— А? — Профессор встрепенулся, очнувшись от собственных мыслей, но всё же ответил, — Ничего особенного, хирургический инструмент по индивидуальному заказу. Кстати, — голос его вмиг стал заговорщическим. — Когда я получал его в кузнице, то видел там одного странного субъекта. Он отдавал в починку меч.

— Меч? — из вежливости переспросил полковник, — Старинный?

— Вряд ли им когда-нибудь проливали кровь. Бутафория, новодел. Мне показалось, что человек, его принесший, может быть связан с Орденом Золотой Зари. Они частенько используют в своих ритуалах мечи.

Полковник вспомнил, что рассказывал Томас о своем посвящении в неофиты, особенно тот момент, когда к его горлу приставили холодную сталь, и поспешил спросить профессора:

— И вы не знаете имени того человека?

— Конечно, нет. Кроме Вильяма я не одного из них не видел воочию.

Воспользовавшись удобным моментом, полковник не упустил шанс задать вопрос, давно его интересовавший:

— А как вы вообще познакомились с мистером Эйтоном? У меня сложилось впечатление, что вы с ним слишком разные люди, чтобы быть обычными друзьями.

— И, тем не менее, мы давно с ним на короткой ноге. А познакомились мы на Хайгейтском кладбище. Я, знаете ли, неравнодушен к погостам, — мечтательно улыбнулся анатом. — Люблю прогуливаться там по ночам. И, как оказалось, не только я. Я наткнулся на Вильяма в тот самый момент, когда он собрался прикопать немного земли со старой могилы.

— Зачем?

— Это был ингредиент для очередного алхимического опыта.

— Неужто он собирался сварить из могильной земли эликсир жизни? — решил пошутить полковник.

— Нет, — серьезно ответил Книпхоф, — для эликсира он обыкновенно собирает траву с могил. Он делает из неё отвар и пьет его раз в неделю.

— И давно он так делает?

— Лет сорок, точно. Сколько я его знаю, он не завязывает с траволечением. Понять логику его эксперимента довольно легко. Корни могильной травы питают растение мертвечиной, следовательно, трава из мертвого извлекает жизненное. А Вильям надеется, что это жизненное варево вытянет из его организма всё смертное и тленное.

— Что-то не заметно, чтобы это было так.

Профессор пожал плечами.