Вопрос поставил Мери в тупик. Про войны она ничего не знала, потому что, «это дела воинов». Все интересное в жизни Египта для неё как дочери архитектора сводилось исключительно к строительству храмов, лабиринтов и пирамид, но Стэнли эти факты никак не помогли сориентироваться во времени.

— А что было после вашего перерождения? Долго вы ещё оставались в Египте?

— Семьдесят два раза разливался Итеру, пока я жила в нижнем Менфе. А потом пришли гонители. Они обращали всех в свою веру, рушили храмы и статуи богов, снимали камни с пирамид. — При этих словах на её лице отразилась неподдельная скорбь, будто картины падения родной страны вновь пронеслись перед её глазами. — Многие предали свою веру, и тогда их жизни забрала черная смерть.

— Так это были гиксосы? — завороженно спросил Стэнли, — гиксосы завоевали Египет?

— Нет, — покачала головой Мери, — Они говорили — мамлюки.

Хьюит открыл было рот, но слова словно застряли в глотке. Сессил тут же задорно рассмеялся, а смущенная Мери то и дело непонимающе бросала взгляд с историка на майора.

— Мери, вы что-то путаете, — попытался разубедить её Стэнли. — Мамлюки пришли в Египет намного позже, тысячи лет прошли.

— Нет, — протестовала она, — семьдесят два года, — и чуть менее уверено добавила, — или сто семьдесят два.

— Слушай, Стэнли, — уняв смех, обратился к нему майор, — если мамлюки отвоевали Египет у фараонов, ты просто обязан доложить об этом в Королевское Общество.

— Да нет же, — не унимался Хьюит, — Мери просто путается во времени. Мэри, может вы пробыли в нижнем Мемфисе намного больше?

— Да-да, — вторил ему Сессил, — и не заметили, как прошло 2000 лет. Стэнли, кончай со своими расспросами. Никакая она не египтянка. Во-первых, у неё все и так на лице написано, во-вторых ты и сам все слышал.

— Нет, не слушай его, — отчаянно воскликнула Мери и ухватила молодого человека за руку, от чего тот невольно поёжился. — Я говорю правду о былом. Все мои слова — истина, в них нет лжи.

— Но, Мери, мамлюки были мусульманами. А Древний Египет пал задолго до рождения пророка Мухаммеда.

Мери бессильно покачала головой и выпустила его руку.

— Ты такой же, как грабители пирамид, — тихим понурым голосом произнесла она. — Ты не хочешь верить, ты тоже сочиняешь то, чего никогда не было. Ты тоже не умеешь читать папирусы и надписи храмов. Ты не любишь истину, как любил её Мерид Немат. Ты сам как грабитель.

— Кого же я ограбил?

— Мое прошлое. Ты думаешь, его никогда не было. Значит и меня не может быть.

После этих слов, Мери больше не желала говорить со Хьюитом. Молодой человек не на шутку взволновался, что навсегда потерял доверие белой, но, с другой стороны, она сама подорвала его доверие к собственным словам. При первом удобном случае Стэнли поспешил поделиться своими переживаниями с полковником Кристианом как старшим и мудрым сослуживцем.