— Господи, Рэйчел, ты о чем?

— Я не знаю, — отозвалась она ровным голосом. — Потому и спрашиваю.

— Что я, по-твоему, собрался сделать? Ломануться в бордель? Сбежать с бродячим цирком? Что?

— Я не знаю. Но все как-то неправильно. У меня такое ощущение, что ты пытаешься нас сплавить.

— Рэйчел, это смешно! — проговорил он с горячностью, в которой сквозило раздражение. Ему было досадно, что его так легко раскусили.

Рэйчел улыбнулась бледной улыбкой.

— Ты никогда не умел врать, Луис.

Он снова принялся возражать, но она перебила его:

— Элли приснилось, что ты умер. Вчера ночью. Она проснулась в слезах, и я легла с ней. Проспала у нее часа два или три, а потом вернулась к тебе. Она сказала, что в этом сне ты сидел за кухонным столом с открытыми глазами, но она знала, что ты мертвый. И еще она слышала, как кричит Стив Мастертон. Она так сказала.

Луис испуганно посмотрел на жену.

— Рэйчел, — наконец сказал он, — у нее только что умер брат. И это, в общем, нормально, что ей снятся сны, будто и другие члены семьи…

— Да, я тоже об этом подумала. Но то, как она это рассказывала… с подробностями… как будто это был вещий сон. — Рэйчел невесело рассмеялась. — Может, у меня просто богатое воображение.

— Да, вполне может быть, — сказал Луис.

Как будто это был вещий сон.

— Давай ляжем вместе, — сказала Рэйчел. — Действие валиума прошло, и я не хочу принимать его снова. Но мне страшно. Мне и самой снятся сны…

— Что тебе снится?

— Зельда, — ответила она прямо. — После смерти Гейджа мне уже несколько раз снилась Зельда. Вот и последние две ночи… Она говорит, что пришла за мной и что на этот раз она меня заберет. Они с Гейджем оба меня заберут. За то, что я позволила им умереть.