– А Лада? Вы говорите, и ей не поздоровится?

– И не спрашивай! – замахал руками дед Гудед. – Про тебя знаю: в опасности ты, но пособить можно. А про нее… догадываюсь только, остальное Богу ведомо.

Уходя, Саня все же спросила:

– Дед Гудада, а почему у вас все зубы на месте? Вы же… в возрасте…

– Тоже мне, Красная Шапочка: «Почему у тебя такие большие зубы?» Иди уже, Генке звони, время уходит, – и, помолчав, добавил непонятное: – Жена меня любила… позаботилась.

Саня добрела до дому без происшествий – было поздно, улица опустела, и навстречу ей ни старики, ни младенцы не попались. Надо было звонить Геннадию, но все услышанное, как только она покинула дом цыгана, стало казаться какой-то сказкой, ерундой. Ну что она скажет? «Гена, простите за беспокойство, но меня дом забирает»? Чушь… Вдруг остро захотелось затопить печь – там, в кухне. «В крайности бросаюсь», – с удивлением подумала она, давно ли боялась? Саша вспомнила, как вчера было уютно возле огня, и ее вновь потянуло на тот островок безопасности и спокойствия. Мысль о ровном биении пламени за дверцей отодвинула ужасы, спасительно заслонила.

Печь словно ждала – радостно распахнула нескрипнувшие дверцы топки, откликнулась на Санины все еще неумелые попытки поддержать огонь, задышала, помогла. Саня, завернувшись в шаль, устроилась за кухонным столом с телефоном. В сказках герой, столкнувшись с неразрешимой проблемой, спрашивал совета у какого-нибудь мудрого предмета: зеркала например. А сейчас… «О’кей, гугл», – прозвучало в темной комнате коротким заклинанием. А что спросить? Саша без особого интереса побродила по сайтам практикующих психологов, изобилующих рассказами о панических атаках, маниакально-депрессивных состояниях, фобиях – нет, это вряд ли ее случай. Она опять вспомнила про Ладу, зубы на печке и вбила в строку поиска: «Суеверия, зубы». Да, вот и мышка, и слова те же, что они с Ладой шептали недавно: «На тебе репяной, дай зуб костяной!» Какая давняя, однако, традиция… «Мышки-зубишницы, – думала Саша. – Дают детям зубы, те с ними взрослеют, живут. А в старости, может, та же мышь и забирает подарок обратно? Выдали зуб – жизнь началась, забрали – кончилась. Не зря же зубы коренными называют: молочный выпал, нежный возраст прошел, за малышей же особенно боятся. А потом взрослый зуб корни пустил, укоренил человека в жизни, чего бояться? А старость наступает… опять будто нежный возраст вернулся. Недаром же говорят, что старики как дети», – размышляла Саша, укладывая в голове то, что узнала от Гудады. Со странными этими мыслями полистала странички. Менялись картинки, наплывали тексты, но ясности такое мельтешение не вносило. Строчки плыли перед глазами: народные суеверия, рассказы пользователей, даже научные работы (надо же, кто-то ведь изучает такое!): «Хтонический аспект мифологии мыши очевиден. Но у мыши есть и небесные коннотации, хотя они менее выражены. В. Н. Топоров в своей специальной статье подчеркивает эти медиативные функции мыши – связь между небом и землей…»