— Зотикус, это Ада, — слышу я глухой голос девушки. — Мне нужна твоя помощь.

— Что случилось? — садясь на край ванны, спрашиваю я, промывая глаз.

— Рядом с моим домом нашли пистолет, из которого убили Елену, а также ее телефон, в котором смс, что она мне, якобы, писала… — нервно говорит Ада, и я понимаю, что она плачет. — Подозревают в том, что это я убила ее. Обвинение еще не предъявлено, но меня задержали.

— Вагнер в курсе?

— Ему это не интересно, — Ада в отчаянье. — Он не стал со мной разговаривать. Ты — моя последняя надежда. Понимаю, что многого прошу у тебя, но вытащи меня отсюда.

— Хорошо, не волнуйся. Ничего не говори без адвоката, — лихорадочно соображая, что можно сделать, быстро говорю я. — Все обойдется.

— Скорее, прошу тебя, — рыдает Ада. — Мне очень страшно… Я ему больше не нужна, он все решил и будет действовать. Мои дети… Они в опасности.

Связь прерывается. Сжимаю в руке телефон, глядя, как из крана бежит вода. Нелепая гибель Рогожкина, арест Ады, все это может значить только одно: Амалик решил провести обряд раньше. И это означает, что Айлин уязвима сейчас, как никогда. Набираю Лив, прошу быть осторожной и не спускать с девушки глаз. Она мало что понимает, но обещает присмотреть за моей подопечной. Настаиваю на том, чтобы они как можно скорее вернулись.

Вытираю лицо полотенцем, сбегаю вниз. Ада рассчитывает на мою помощь, и я не могу подвести ее.

Ничего умного, кроме как устроить для учительницы побег, мне в голову не приходит. Последний раз я делал подобное триста лет назад, когда обратил Арсена в тюремной камере, и мне было необходимо вытащить его оттуда, чтобы он смог пережить превращение. Тогда все прошло легко и гладко. Мы не встретили никаких препятствий. Два слова: «Подчинись мне» — и все двери перед нами открывались. Повезет ли мне так сейчас?

Иду прямиком в кабинет следователя. Он там не один, разговаривает с каким-то мужчиной на повышенных тонах. Без стука вхожу, бросаю взгляд на посетителя, беззвучно приказываю ему удалиться. Он бросает на меня испуганный взгляд и тут же ретируется.

— Что вы себе позволяете? — с вызовом говорит следователь, глядя на меня.

— Мне нужно, чтобы вы вызвали на допрос Аду Грановскую. Немедленно, — опираясь на спинку стула руками, спокойно говорю я.

— А ковер-самолет вам не подогнать случаем?

— Можно. Но только персидский. Давайте, шевелитесь, у меня нет времени ждать, — ловлю его взгляд и беззвучно повторяю приказ. Мужчина садится за стол, поправляет галстук, тянется к телефону. Просит привести к нему задержанную.

— Очень хорошо, — хвалю я. — А теперь выпишите ей пропуск. Насколько серьезны улики против нее?