— Это всего лишь твой страх. Перебори его — ты сможешь. Рядом с тобой твой опекун, что с тобой может случиться? — подбадривает ее Ирма. Девушка оборачивается и, кусая губы, смотрит на меня.

— Мы ведь уже, как семья, да? Ничего не изменится? — с тревогой спрашивает она.

— Все будет только лучше, — успокаиваю ее я. — Тебе нечего бояться.

— Ладно, — облизывая пересохшие губы, шепчет Айлин. — В конце концов, я сама на это согласилась.

— Умница, — хвалю ее я и целую в лоб. Она отворачивается от меня, делает глубокий вдох и решительно переступает через порог. Иду следом, закрывая за собой скрипучую от старости дверь.

Ирма подводит нас к люку и просит меня открыть его. Он с трудом поддается даже моей силе. Похоже, что им не пользовались столетие или больше.

— Чей это дом? — спрашивает Айлин, пока Ирма светит фонарем по ветхим ступенькам, ведущим куда-то вниз.

— Он принадлежит Савро, — отвечает Ирма. — Зотикус, спустись первым, проверь лестницу. Что-то она не внушает мне доверия.

Киваю. Начинаю спускаться. Прогнившее дерево ходит ходуном у меня под ногами, скрипит. Часть третей ступеньки отваливается, и я едва не падаю. Добравшись до последней, оказываюсь в каком-то узком тоннеле. Здесь пахнет землей и сыростью. Воздух тяжелый и спертый.

— Ну, что? — кричит мне Ирма.

— Спуститься можно, но только аккуратно, — отвечаю я и подробно объясняю, к чему надо отнестись особенно внимательно. Не проходит десяти минут, как мы все вместе движемся вперед по узкому коридору. Потолок здесь низкий, и мне приходится согнуться, чтобы не задевать его головой.

— Жутко здесь как-то… — говорит Айлин. — И душно, как в парилке.

— Просто это место давно не использовалось. Когда речь зашла о том, где проводить обряд, Рита вспомнила о нем.

— Если ты здесь никогда не была, ты уверенна, что мы идем правильно? — спрашиваю я.

— Да. Мы подключались к Хроникам, и я запомнила дорогу, — отвечает Ирма, обижаясь на мое недоверие.

— Долго еще идти? — тяжело дыша, спрашивает Айлин.

— Минут сорок, не больше.

Меня не оставляет ощущение, что мы идем неделю. Запах угнетает, от него закладывает грудную клетку, горло начинает отекать. Где-то на половине пути замечаю, что коридор становится суше и расширяется. Воздух становится легче. Айлин не перестаёт кашлять, как чахоточная. Ирма светит фонарем, и я вижу темную дверь, на которой висит большой амбарный замок.

— Ага, вот! — с воодушевлением, говорит Ирма. Роется в сумочке, достает оттуда ключ и долго пытается сунуть его в замочную скважину, но у нее никак не получается — дрожат руки.